Дальше Людмила Петровна, словно оправдываясь, говорила что-то о том, что она не смогла терпеть подобного безобразия и решила поставить меня в известность. Ведь, нельзя же оставаться в неведении, когда твой муж творит подобное!

***

Впрочем, я уже плохо соображала, что говорит бдительная секретарша. В голове нервно билась только одна мысль: «За что он так со мной?»

А, может быть, всё это неправда? Что, если Людмила Петровна обиделась на Егора, и теперь мстит таким образом? Или это вообще не Людмила Петровна, а чей-то злой розыгрыш? В своём неверии я продержалась примерно полчаса, после чего червь сомнения начал основательно подтачивать основы супружеского доверия.

Тогда я решила позвонить подруге Маше – единственному человеку, которому я сейчас могла довериться.

– Марусь, ты сейчас на работе?

– Нет, у меня сегодня вечерний приём, – бодро ответила Маша. – У тебя что-то случилось?

Вместо ответа я зарыдала в трубку так горько и безутешно, что подруга не стала больше терзать меня расспросами.

– Так, прими там пока чего-нибудь успокоительного, а я сейчас быстренько оденусь и минут через двадцать буду у тебя.

***

Я сидела на кухне, укутавшись в шерстяной плед и обхватив обеими руками кружку с ромашковым чаем. От успокоительных капель в голове воцарилась вожделенная пустота.

Мария колдовала у плиты, разогревая куриный супчик и приговаривая, что я должна обязательно поесть.

– Лара, ты успокоилась? – осторожно спросила Маша, после того как уговорами и угрозами заставила меня съесть полтарелки супа. – Давай, поговорим, милая?! Расскажи, что случилось.

Маша бережно гладила меня по руке, давая понять, что готова разделить мою боль, и я понемногу разговорилась.

– Егор ночевать не пришёл, а утром позвонила Людмила Петровна. Говорит, у него другая, а я поверить не могу… – сбивчиво объяснила я.

– Кто? Какая другая? – искренне удивилась подруга.

– Ольга, – только и смогла выдавить я, прежде чем судорожные рыдания вновь перехватили горло.

– Аркадьевна? Заведующая неврологией? – всё ещё не могла поверить Мария.

Я закивала головой.

– Обалдеть! Никогда бы не подумала, что Борисыч способен на такое! Может, Петровна и вправду присочинила весь этот роман? – Маша ненадолго задумалась, потом взяла свою сумку и достала из неё телефон. – Слушай, Ларунчик, у меня в неврологии есть свой человек – старшая медсестра Светлана. Я сейчас ей позвоню и всё выясню. Она точно должна знать. – Маша подняла указательный палец вверх и назидательно добавила: – Шила в мешке не утаишь!

Разговаривать со Светланой подруга вышла в соседнюю комнату, а я осталась дожидаться приговора, всё также отрешённо сидя за кухонным столом.

Мария вернулась с таким лицом, что я и без слов поняла: ничего хорошего ждать не приходится. Она грустно взглянула на меня и тихо проговорила:

– Петровна не врала, они мутят уже месяца три или даже четыре. Хорошо шифруются, конечно, но Светка тоже один раз застукала их за жаркими объятиями и поцелуями. Так увлеклись, что даже её не заметили.

***

Ну, вот и всё. Мой мир окончательно рухнул. Отношения с другой женщиной длились уже несколько месяцев, и всё это время муж без зазрения совести врал мне про совещания, заседания и «завалы» на работе.

Сказать, что я была огорчена, это значит, ничего не сказать. Я была разбита, раздавлена, морально уничтожена. Недаром говорят, что если любимый человек захочет ранить тебя, то ранит очень глубоко.

Мой Егорушка! Предал меня! Обманывал!..

Если полюбил другую, почему не пришёл и не сказал мне? Если не полюбил, то тогда к чему весь этот некрасивый адюльтер? Я ничего не понимаю!