– Так я что-то так и не понял, что такого вчера произошло, и отчего Наташка убежала от нас как ошпаренная? – заговорил вдруг Гарик, выкурив очередную сигарету и подсаживаясь к столу, за которым Степик от нечего делать тасовал карты. Понятно было, играть никто не собирался, но руки чесались.

– И мне интересно, – поддержал Гарика Леша. – Мы даже не представляли, как вообще отправить ее домой! А тут вылетела из кухни, как фурия, и унеслась.

– Между прочим, поэтому и сидим сейчас одни, – продолжил Гарик. – Девчонки не звонят и, видимо, не думают звонить. Давай, колись, товарищ Степик!

– Да отвалите вы! У нее спросите, я-то откуда знаю, что на нее нашло! – отмахнулся Рудинский.

– Ну, у нее мы, конечно, не спросим, а вот сорока на хвосте принесла, что ты, оказывается, на кухне обнимался с Ириной! Она, раскрасневшаяся и явно смущенная, вылетела следом за Наташкой и почти сразу ушла домой…

– Какая сволочь уже распустила язык? – вскочил со стула Степик. – Гарик! Что, Маринка уже успела поделиться своими буйными фантазиями? Нет, ну надо же иметь такое воображение… – искренне возмутился он.

Но Юрьев, давно привыкший к подобным вспышкам, даже бровью не повел.

– Ты что, к Ирине подкатывал? Слушай, она странная девушка и на короткую интрижку не согласится. Тусил бы с Наташкой…

– Вот я еще у тебя буду спрашивать, с кем мне тусить! – огрызнулся Рудинский.

– Нет, ну ладно, с девчонками все понятно. В обиде. А с Мирой что? – спросил тогда Гарик.

Леша быстро глянул на него и отвернулся к окну.

– А Мира сидит за грубкой и не желает разбавить наше мужское одиночество!

– А что случилось? Ты чё, обидел ее, что ли? – насторожился Гарик.

– Нет, почему сразу обидел? Не знаю я, чего она там сидит, но вот сидит! – развел руками Рудинский.

– Предупреждая дальнейшие вопросы, отвечаю: я читаю «Мастера и Маргариту», нам в школе на каникулы задали! – откликнулась из-за грубки Мира, предполагая, что Гарик может заглянуть к ней за занавеску и пристать с вопросами.

Конечно, она не читала, не могла читать, просто сидела, прижав коленки к груди и обхватив их руками, ждала неизвестно чего. Все ее мысли занимал Вадим. Только о нем она могла думать.

Рядом на кровати лежал подаренный им сувенир, и она всматривалась в него, как в магический шар, в надежде увидеть в нем свою дальнейшую судьбу. Когда и как присутствие этого таинственного человека стало таким важным в ее жизни?..

И почему сейчас, забыв обо всем на свете, она с легкостью готова променять общество Степика и его друзей на короткую встречу посреди холодного, темного безмолвия с мужчиной, который, впрочем, не хотел, чтобы она видела его?..

– Мира, да брось ты этих «Мастера и Маргариту». Мы тут изнываем от тоски! Выходи к нам! Попьем чайку, в карты поиграем… – заканючил Юрьев.

– Да не трогай ты ее! – одернул его Рудинский. – Пусть читает. У нее выпускной класс, впереди экзамены!

– Сволочь ты, Степик!

– Я знаю.

И снова воцарилось молчание.

Из дальней комнаты выглянула баба Нина, почему-то удивленно посмотрела на ребят, покачала головой, потом вдруг принесла и поставила на стол початую бутылку настойки.

– Сумныя вы якіясьці, хлопцы! Во, папіце патроху ды да дзяўчат схадзіце. Чаго сядзець?

– Спасибо, баб Нина. Только «дзяўчаты» нам бойкот объявили! – шмыгнув носом, сказал Гарик.

– Чаго гэта яны?

– Не поделили!

– Угомонись, – одернул Юрьева Рудинский и потянулся к бутылке. – Лех, доставай рюмки, сейчас хлебнем, и сразу веселее станет на душе.

Парни быстро распили полбутылки настойки, но веселья не прибавилось. Мира за грубкой слышала, как они обменивались короткими, ничего не значащими фразами, но все же больше молчали.