– Не падала! У нас, между прочим, так скользко не бывает! – беззлобно огрызнулась девушка и, не спрашивая разрешения, взяла Гарика под руку. Тот был, разумеется, не против.

Так они и шли, Леша со Степиком впереди, а Мира с Гариком немного отставая. Девушка висла на руке парня и не оставляла попыток прокатиться. Гарик умудрялся еще курить и болтать, а Мира улыбалась и поглядывала по сторонам.

По бокам светились оконца деревенских домишек, отбрасывая желтый свет на снег. Мирослава, заглядывая в них, будто пыталась заглянуть в чью-то жизнь. Ее притягивало и завораживало это. Она и дома, часто всматриваясь в светящиеся окна чужих домов, пыталась представить, как и чем в них живут люди. Здесь, в Старых Дорогах, все было знакомо и дорого с детства, но именно здесь девушка чувствовала себя иначе, нежели в той деревне, где родилась и прожила все свои семнадцать лет. Она любила Старые Дороги со всей их историей, сказками, байками и загадками. Вряд ли девушку поняли бы ее сверстники и одноклассники, но Мирослава никогда и не пыталась им что-то объяснить. Она вообще предпочитала держать собственные мысли при себе. Будучи по натуре не очень общительной и скрытной, предпочитала обществу людей книги, хоть и не могла назвать себя мечтательницей.

– Мира, ты чего притихла? – спросил вдруг Гарик, заметив некоторую отрешенность спутницы.

– Да так! Ерунда разная в голову лезет.

– Что-то случилось? – не отступал Гарик.

– Да нет… – уклончиво ответила девушка, уверенная в том, что и Гарик, если она начнет делиться с ним тем, о чем думает, ее не поймет. А потом встретились девчонки и надобность в ответе отпала.

Девчонки вышли прогуляться по деревне, так сказать, подышать свежим воздухом перед сном. Это они так сказали. Но Мирослава подозревала, что вышли они в надежде выловить парней. Узнав, что те идут на горку, увязались следом.

За деревней дорога поднималась по холму вверх и, петляя, убегала куда-то вдаль. С этого холма катались все время. Спуск, плавный и долгий, начинался от края проезжей части и заканчивался у кромки леса. «Лететь» по нему – одно удовольствие, пусть несколько и опасное.

Лес огромной заснеженной громадой темнел внизу. Деревня слева светилась окнами, а дальше, где-то там, затерялся хутор.

На мгновение Мирослава пожалела, что загадала пойти на горку. Может, стоило рискнуть и попроситься на хутор?..

– Мир, ну чего ты? Поедем? – дернул ее за руку Гарик.

– Поедем!

Под одобрительные крики Леши и Степика и под нетерпеливое повизгивание девчонок они уселись на санки. Мирослава впереди, Гарик сзади. Девушка натянула на себя веревку, а Гарик обнял ее обеими руками и оттолкнулся. Санки полетели в темную бездну, набирая скорость.

Ледяной ветер ударил в лицо, сердце бухнулось куда-то вниз, перехватило дыхание. Гарик восторженно хохотал за спиной, а ей хотелось зажмуриться и завизжать.

Они летели, и темная громада леса становилась ближе…

Столкновение с сосной казалось неизбежным…

Зажмурившись, Мира завизжала и резко повернулась к Гарику. Санки тут же опрокинулись, и молодые люди оказались в сугробе, опасно близко от той самой сосны.

Гарик все еще смеялся, поднимаясь и помогая подняться и отряхнуться Мире, которая тоже хихикала, но скорее нервно, чем весело. Стоило лишь представить, что могло случиться после лобового столкновения с деревом…

А к ним уже неслись на пакетах и просто кубарем Рудинский, Поляков и девчонки, и их веселый смех и визг далеко разносился в морозном кристально-чистом воздухе…

Мирой же овладевал лес. Темный, безмолвный, таинственный, укутанный снегом, с бледным, призрачным мерцанием лунного света и замысловатыми тенями. Гарик все что-то говорил, смеялся и отчаянно жестикулировал, но Миро слава не слышала его. Она сделала шаг, другой, третий… Ступая прямо по сугробам, в которые проваливалась почти до колен.