– Эй, – я повернулась к нашему ботану, который шел в паре шагов и залипал на меня.

Как только произошел контакт глаз, он смущенно отвернулся, думая, что я ничего не поняла. Затем до него дошло, что я его позвала, и парень заинтересованно повернулся обратно.

– Жорик… – я состроила грустное лицо, немного присев якобы от веса цветов, – не поможешь понести? Так руки болят…

– О да, конечно, – он неловко дернулся в мою сторону и забрал из рук букет, чуть не уронив его. Прочистил горло, от радости не зная, куда деться, – всегда рад помочь тебе.

А ведь любой парень в своей душе – хищник и победитель. Побыть слабой в таких случаях совсем не плохо, а даже, наоборот, маленькая победа. Жора сейчас чувствует себя очень счастливым, а я всего лишь дала ему почувствовать себя мужчиной, который спасает хрупкую девушку.

– Ты такой сильный! – польстила его самолюбие, одарив широкой улыбкой. Где-то сзади вздохнула Ната и, я прям спиной почувствовала, что она закатила глаза.

Теперь, пока мы переходили из кабинета в кабинет, за мной молча таскался Жорик, до тех пор, пока ношу наконец-то не забрал мой курьер. На перемене мы собрались все в столовой, снова встретившись с парнями с соседнего курса. Местная кафешка была неплоха и находилась на первом этаже здания. Большая, с мягкими диванчиками и барной стойкой, за которой можно было заказать коктейль или кофе. Мы расположились подальше от окна, чтобы солнце не ослепляло.

Каждый заказал что-то свое, и в ожидании еды разговорились о какой-то фигне.

– Ну и жара сегодня… – вздохнул Дима, обняв Катю и попытавшись скормить ей десерт, который принесли раньше остального. Остальные лениво пили свои напитки, зависая в телефонах. Он слегка наклонился к своей девушке и нагло шепнул: – Или это ты такая горячая? А?

Та улыбнулась уголком рта, смотря куда-то в пол. Вечно они подкалывают друг друга. Так мило… черт.

Я с тоской взглянула на Егора, пытаясь понять, а как бы мы смотрелись вместе. Наверное, мы были бы самой красивой парой. И дети были бы тоже…

Так приятно залипать на то, как он с кем-то из наших разговаривает, как улыбка обнажает белоснежные зубы и на щеках от этого появляются легкие ямочки. И глаза светятся, когда он шутит. А когда говорит серьезно – на лбу появляются легкие складки оттого, что он задумчив. И вечно при этом крутит кольцо на пальце… длинными, красивыми пальцами… которые могли бы быть сейчас…

Уф, о чем я думаю. Прочь, прочь мысли.

– Прекрати улыбаться как дурочка, – Ната пихнула меня в бок, отрезвляя. Она смотрела строго, как мама на непослушного ребенка. И ведь вечно заботится, чтобы мы не выглядели глупо на людях…

"Из нас троих только я умею сохранять трезвость ума!" — любила повторять Наташа.

Что ж, это правда.

Ната заправила свою короткую, темную прядь за ухо и оглянулась, проверяя, смотрел ли кто на нас. Взгляд такой насторожено-подозрительный. Расслабился только тогда, когда красный сигнал опасности в ее голове не сменился зеленым.

Я миролюбиво хмыкнула. Мы все заботимся друг о друге. Просто каждый по-своему.

– Лесь, – самый прекрасный голос на свете назвал мое имя.

– А? – я тут же встрепенулась, готовая ответить на любой вопрос Егора и сказать «да» на любую его просьбу. Особенно когда он вот так прямо смотрит на меня, что аж дыхание застревает внутри.

– Слушай, тут на первом курсе у юристов новенькая появилась… Ты же все и обо всех знаешь, расскажешь что-нибудь о ней?

Резко скисла.

Я всегда плохо относилась к тому, когда он проявлял внимание к другим девушкам, потому что он мой, он никому не должен достаться, кроме меня.