Но после того как с пылью было покончено, я почувствовала дрожь в коленях, и чёрные мушки летали перед глазами, слабость снова одолела меня. И я, как старуха, едва дошла до дивана, волоча ноги за собой, опустилась на край, вцепившись дрожащими пальцами в подлокотник. Теперь я поняла, о чем предупреждала Нора, на восстановление нужен месяц, не меньше, а я хотела через два дня прыгать по комнате.

«Не выйдет, кажется, Эшли», — с горечью заметила я.

Мой взгляд вдруг зацепился за зелёную ткань, что торчала за дверкой шкафа, по позвоночнику неприятно пролился холодок, напомнив о страшном дне. Я нервно вцепилась в край дивана, сглотнув, слушая, как сердце забилось громче и сильнее. Медленно поднялась и прошла к шкафу, открыла створку. На вешалке висело моё нарядное дорогое платье.

Протянула руку и погладила кружево над корсажем, шелковые ленты, пройдясь по прожжённым драконьим огнём складкам. Платье было беспощадно испорчено, наверное, так выглядело моё сердце, красивое, но в дырах.

Потоком хлынули воспоминания того дня, я горько усмехнулась, оказывается, все эти дни я пыталась бежать от мыслей о драконе, а сейчас они настигли меня и снова сбили с ног. Я пошатнулась, хватаясь за створку, чтобы не упасть, прикрыла веки. В ушах шумело от жадных вдохов аромата, что исходил от платья. Пахло им. Дикой розой, колючей и горькой, по-императорски гордой.

Открыла глаза и посмотрела в зеркало, что висело с внутренней стороны створки. Я не решалась взглянуть на себя после того дня. На меня смотрела очень бледная исхудавшая девушка, о недавнем здоровом румянце не могло быть и речи. Мой цвет лица можно было сравнить со снежной белизной, губы тоже бесцветные, а на шее красовалась метка. Точнее, все, что от нее осталось теперь — уродливое красное пятно. Нора говорила, что шрамы уйдут, на это она тратит все ценные настои, которые нас кормили. Но больше всего тронул мой взгляд, такой печальный и ранимый, что заныло где-то в груди.

Нужно сказать Норе, чтобы убрала платье, не хочу, чтобы что-то напоминало о драконе.

Я быстро закрыла дверцу. Нечего мне туда смотреть. Всё в порядке, это пройдёт. Скоро пройдёт, нужно просто немного времени.

Неожиданно раздался стук в дверь, заставляя сердце подпрыгнуть в груди.

Кто это мог быть?

Завернувшись в шерстяной платок, что был на моих плечах, я поспешила к двери.

5. 5

У двери я немного задержалась. А вдруг это ещё какие-нибудь посыльные от императора? Достаточно с меня их приглашений. Может, лучше притвориться, что никого нет дома?

Открыла тяжёлую створку и сразу прищурилась от потока холодного воздуха и снежной белизны, хоровод снежинок закружил в дверях, опускаясь на мою кожу колючими иголками.

— Добрый день, мисс, я от госпожи Норы, — поспешил объяснить незнакомец, топтавшийся на пороге, сбивая с сапог снег, держа в руках деревянный ящик, в котором были составлены плошки с хрупкими ростками.

Я округлила глаза и тут же дала дорогу незнакомцу.

— Да, конечно, быстрее.

На улице такой холод, что капризные голимы могут не выдержать! Я проводила молодого человека внутрь дома, он поставил ящик, потом вышел, занёс ещё один, с баночками и пузырьками уцелевших настоев и лекарств, потом ещё один.

— Это последний, — уведомил он. — Такие нежные растения, жалко будет, если они пропадут. А эти, кажется, особенно ценные, голимы, выращиваются тридцать лет. А вот драконьи слезы — ещё дольше, — нахмурился и замер. — А это, — он вдруг достаёт из заказухи тканный мешочек, — подарок вам.

— Мне? — смутилась я ещё сильнее. — Что там?

Парень высыпал на ладонь несколько семян.