Так всегда. Ждут, ждут, а потом поздно.

Но линейка закончилась, и ученики поспешили в свои классы. Я же просто старалась следовать за той девушкой, чтобы не потеряться. Но она резко обернулась ко мне, устремив на меня бледно-голубые глаза.

– Зачем ты идешь за мной? – строго спросила она, уперев руки в бока.

– Ты учишься в 10В? – ответила я вопросом на вопрос.

– Ну да, и что с того?

– Я новенькая, поэтому не знаю эту школу. На линейке увидела тебя рядом с классом и решила следовать за тобой в кабинет.

– Так воот в чем дело! – протянула голубоглазая. – Ты уже вторая новенькая, но я не заметила тебя на линейке. Как тебя зовут?

– Я стояла позади, поэтому ты и не обратила на меня внимания. Алиса Вольф.

– У тебя тоже немецкая фамилия! – радостно улыбнулась одноклассница. – Я Вера Герц!

Она схватила меня за руку и потащила по коридору. Совсем скоро мы оказались около какого-то кабинета и поспешно зашли в него.

– Извините за опоздание, Алла Михайловна! – извинилась Вера, ожидая разрешения войти.

– Заходите, девочки! – по-доброму улыбнулась преподаватель.

У доски стояла какая-то девочка, что-то рассказывающая о себе. Видимо еще одна новенькая.

Я села за одну парту с новой знакомой и уставилась прямо перед собой. Не знаю, сколько я так сидела, но потом почувствовала ощутимый толчок в бок.

– Тебя Алла Михайловна зовет! – шепнула мне соседка по парте.

Я перевела взгляд на преподавателя и заметила, что она правда смотрит на меня.

– Выйди к доске, пожалуйста, и расскажи о себе, Алиса! – терпеливо повторила просьбу она, заметив мое замешательство.

Я встала из-за парты и вышла доске. Я понятия не имела что можно рассказать о себе, но мне и не пришлось. Дверь в класс резко распахнулась, и в нее ввалился уже знакомый мне персонаж.

Вадим уверенно зашел в класс, сел за самую дальнюю парту к незнакомой мне девушке с розовыми волосами, а следом за ним зашли еще два качка, севшие недалеко от парня.

– Зимин! Что ты себе позволяешь?! – возмущенно воскликнула учительница. – Выйди из класса и иди в свой кабинет. Вас, Анохин и Абрамов, это тоже касается!

– Анечка, вы забываетесь, – нагло сказал Вадим, откинувшись на стул и обняв одной рукой ту девушку. Он обвел взглядом класс, тут же заметив меня, стоящую у доски. И я заметила, как он напрягся, но после он оскалился: – Ребят, познакомьтесь, а это моя брошенная игрушка. Скажу сразу – идеальна!

Я мгновенно вспыхнула, поняв, о чем он говорит. Он солгал. Опозорил меня в первый же день. Он сказал так, будто мы с ним… спали!

Весь класс взорвался смехом. Я посмотрела на Веру и заметила ее осуждающий взгляд. Она верит ему. Они все верят ему.

Резко сорвавшись с места, я вылетела из класса. А ведь я еще хотела, чтобы он был моим другом! Я такая наивная, такая глупая… Нельзя верить людям, даже если они один раз сделали добро для тебя. Потом ты обязательно будешь плакать.

По не знанию школы, я просто петляла по коридорам, пока не наткнулась на лестницу. Дальше я уже тупо шла вверх, пока не оказалась, видимо, на чердаке. Здесь оказалось безумно много голубей, которые при виде меня стали стаей вылетать через небольшое отверстие.

Когда здесь больше не осталось ни одного голубя, я подошла к отверстию, оказавшимся окном без стекла, и облокотилась на раму, смотря на пасмурное небо.

Мои мысли то и дело возвращались к Зимину, который так отвратительно обошелся со мной. Пусть я и не плачу из-за этого, но мне, правда, безумно обидно. И ведь я думала, что он хороший человек, а он говорил правду, когда сказал не приближаться к нему из-за того, что он плохой.

Он украл у меня первый поцелуй, но он не отнимал мою девственность. Если надо будет, то я схожу к гинекологу и докажу всему классу, что у нас с ним ничего не было. Только вот я не должна никому ничего доказывать… Боже, и неужели они все доверяют такому, как он?