– Знаешь, а ведь это похоже на политику, – заметила Рина, заботливо переложив одно крылышко со своей тарелки Карлу. – Когда нужно одно – опрашивать кроликов, когда другое – волков.

***

Сколько Рина ни объясняла Карлу, что документы мять нельзя, все было без толку. Да, иногда он пропадал на полдня и возвращался с идеально ровными бумагами, но стоило начальству намекнуть, что нужно вернуться побыстрее, как Карл сокращал путь в птичьем обличии.

С этим нужно было что-то делать.

А еще нужно было что-то делать с мыслями о том, какие на ощупь его волосы: такие же жесткие, как перья? Или мягче? А одежда… тоже часть оперения?

– Нет, одежду я стащил из мешков, отданных на переработку, – ответил Карл, а Рина прикусила язык, осознав, что произнесла свой вопрос вслух.

– А куда она девается, когда ты превращаешься в ворона? – Рина забралась на диван с ногами и обхватила колени. – Может, тебе и документы туда прятать, чтобы не мялись? – она оценивающе оглядела Карла: одет он был весьма опрятно. По черным джинсам и рубашке нельзя было сказать, что они по двадцать раз на дню сжимались в несколько раз и становились частью птицы. Впрочем, если бы Карл не признался, она бы и не догадалась, что одевался он из вещей на выброс. Думала, его магия рубашками снабжает и даже хотела попросить наколдовать какую-нибудь дизайнерскую вещь, чтобы продать в интернете.

– Не сработает, – покачал головой Карл. – Люди воспринимают одежду как часть человеческого облика. Это все едино, как шерсть у животных и перья у птиц, поэтому при превращении в ворона и обратно на мне остается та одежда, которая уже была надета.

– Получается, если какой-то предмет визуально воспринимается как часть твоего образа, то он превратится вместе с тобой?

– Ну… да.

– Да ты находка для контрабандистов и не только для них! – воскликнула Рина, хлопнув в ладоши, а затем, строго посмотрев на Карла, сказала: – Запомни, если кто-то будет просить перенести какое-то непонятное вещество, никогда не соглашайся. Особенно, если это какой-нибудь порошок будет.

Карл неуверенно кивнул, а Рина резко вскочила с дивана.

– Да начнется эксперимент! – воодушевленно объявила она.

Если одежда, являясь частью единого образа, превращалась в ворона вместе с ним, то нужно было сделать так, чтобы и документы тоже вписывались в этот образ. Если Карл просто держал бумаги в руках, то они выпадали из крыльев, когда он принимал птичье обличие. Если сжимал их в зубах – то оставались в клюве. Сделанная наспех из газеты бумажная шляпа, нелепо выглядевшая на голове Карла-человека, большим колпаком накрыла Карла-ворона. А вот солнцезащитные очки в прямой оправе успешно исчезли, будто бы их и не было.

– Спасение в аксессуарах, – торжествующе произнесла Рина. – И главный аксессуар сегодняшнего дня – сумка.

Увы, большой дорожный чемодан, который Рина приволокла с балкона со словами «в него больше влезет, все равно превратишься, не на себе тащить» частью образа Карла не стал: превратившись в ворона, он так и остался сидеть на ручке.

Черная поясная сумка при превращении Карла исчезла, как и спрятанный в нее в целях эксперимента пульт. Вот только папка с бумагами была слишком крупной, чтобы туда поместиться, поэтому эксперимент продолжался.

– Не спрашивай, это не мой, – сказала Рина, доставая из-под дивана розовый рюкзак с динозавриками. – Уже был тут, когда я сюда въехала.

Карл устало вздохнул и с неохотой надел рюкзак на плечи.

– Ожидаемо, – цокнула языком Рина, когда рюкзак чуть было не придавил бедную птицу.

– Тогда зачем проверять? – пробормотал Карл, вновь обернувшись человеком. – Ты ведь сама говорила, что не из тех хозяев, что издеваются над питомцами!