Позади нас раздался выстрел, потом второй.

– По колёсам метит, гад, – проворчал Серёга и поднажал.

И тут позади нас раздался радостный собачий лай и ругань охранника. Стрелять он больше не стал, видно стало не до этого. Мы понеслись обратно по избитой грунтовке, болтаясь из стороны в сторону, как медузы в шторм. Адреналин просто фонтанировал. Я глянул на Серёгу. Тот вцепился в руль побелевшими пальцами и глядел на дорогу, вытаращив глаза и оскалившись в жуткой ухмылке. Ни дать, ни взять, Джокер вышел на охоту.

– Серый, ты как? – осторожно спросил я.

– Всё норм!

Да он как под кайфом! Кошмар какой.

Я оглянулся и поглядел на Аду. Вот уж у кого нервы железные. Она прижимала к себе свои узлы и была спокойна как удав. Хотя чего с неё взять, с ненормальной.

Зазвонил телефон и я стал судорожно шарить по карманам.

– Эй! – сказал Тимур. – Вы как?

– Веселимся вовсю, – ответил я.

– Сейчас вообще плясать будешь! Нашёл я твою сикуху! В ночном клубе отловили. Наелась какой-то дряни, теперь думает, что она племянница мэра. Прикинь, так всем и говорит!

– Да? И где она сейчас?

– Да как где… в обезьяннике конечно!  Буйная такая, сам видел! И говорит так пафосно!

– Тимур, это не она.

На том конце повисло молчание.

– Да копия! И зовут – Адель!

Рядом с собой я услышал странное кудахтанье. Машина вдруг остановилась. Серёга смеялся истеричным захлёбывающимся смехом.

– Эй, что там такое? – насторожился Тимур.

Только сейчас я заметил, что включена громкая связь. Серёга просто помирал.

– Скажи ему… скажи… Герыч, что мы эту тоже забираем. Ну, типа… чтоб им не скучно было! Будут на пару жрать экстази и плитку класть! Это ж готовое шоу! Мы к ним ещё этого лешего с лопатой запустим! Пусть с ним говорят… пафосно!

– Идиоты, вы что там творите? возопил Тимур.

– Тимур, это не она, правда.

– А тогда эта кто?

– Племянница мэра! крикнул Серёга мне в ухо и снова закудахтал.

– Вашу мать, – сказал Тимур и отключился.

На заднем сиденье я услышал странные взвизги, будто кто-то гоняется за курицей. Ада неистово смеялась на пару с Серым, захлёбываясь и сложившись пополам. Господи помилуй, какие придурки! Может, их стукнуть?

И тут меня захлестнуло. Я никогда так не смеялся – до рези в животе, до одышки, до слёз в глазах. Я хохотал и хохотал, и рядом в такой же истерике крутило Серёгу и Аду. Мы ржали как полные психи, забыв обо всём, пока силы не оставили нас. И тогда мы почти одновременно расслабленно откинулись. Серёга неистово икал, Ада ещё издавала короткие и высокие гортанные звуки – то ли «у», то ли «о», у меня саднило всю глотку и хотелось пить и кашлять.

Город был пустынен и тих. Когда мы подъехали к Серёгиному дому, была уже глухая ночь.  Я посмотрел вверх. На пятом этаже в маленькой хрущёвской кухоньке горел свет. Она ждала его. Я вспомнил светловолосую девушку, розовую в бирюзовом, и улыбнулся, радуясь сам не зная чему.

– Ну, пока, бродяга, не сбегай больше, – сказал Серёга Аде. – Давно я так не оттопыривался, аж живот болит.

Он ушёл. Я сел на водительское место. Мы сидели и молчали. Потом я тронулся и неспешно повёл машину по пустынным улицам.

– Не надо было меня забирать, – тихо сказала Ада.

– Там тебе не место.

– А ты знаешь, где моё место?

– Нет. Но не там.

– Герман, я должна уйти.

– Я уже это слышал.

– Зачем ты меня искал?

Я пожал плечами. И впрямь, если подумать – зачем?

– Я всё равно уйду.

– Захочешь – иди. Никто тебя не держит. Но пока… подожди немного.

– Зачем? – спросила она шёпотом.

– Так уж. Потому что я прошу.

Потому что, пока я не выясню что ты за явление, хрен ты от меня отвяжешься – подумал я. Зря что ли такие деньги извёл  и время потерял!