- О, Боже… - понимаю, отстраняясь, что влезла в кусочек семейной жизни моего босса, а когда она возникает за моей спиной, меня и вовсе ступор охватывает.

Теперь Тимур Ахмедович меня просто с лица земли сотрет и все расскажет Григорию!

Шпионаж не входил в мое “задание”, я должна была соблазнить Тимура, точнее, просто ему понравится.

А вот теперь, когда он весь его мощный силуэт нависает надо мной, сжимает крепкой хваткой, просто поджилки трясутся. Теперь я вызываю у него стойкую нелюбовь.

На ходу сочиняю, что делала на столе Османова и почему он меня ищет по кабинетам, а я сижу здесь. Он злится, но какой-то странный интерес играет на дне его манящих глаз.

- Альбина, еще раз увижу, что ты в моем кабинете в мое отсутствие... Я за себя не ручаюсь. Я не особенно рад, что ты работаешь у меня, - цедит Тимур, прижимая к себе.

Воздух уходит из легких, дыхание замирает, а губы предательски сохнут так, что приходится провести по ним языком.

Тимур хватает своими черными глазами каждый мой жест, каждый рваный вздох из груди и не расцепляет рук на талии.

С ужасом ловлю себя на мысли, что не хочу бежать, а его суровый взгляд держит, как под гипнозом.

- Я только хотела… - мямлю, упираюсь в крепкий бицепс босса, который и под костюмной тканью кажется невероятно тяжелым и объемным.

- Еще раз повторится - и ты окажешься на улице! А первый, кто узнает - будет Малиновский, и мне похер на наши договоренности, - цедит босс злобно.

Но с этими словами Османов тянется к моим губам. Его прерывистое дыхание опаляет кожу и… Я предательски закрываю глаза, готовая к поцелую, приоткрываю створки губ, а он не останавливается.

В этот момент в кабинет босса вальяжно вваливается Давид Борисович. Заметив нас, с полупьяной улыбкой, двусмысленной подмигивает Тимуру и валит свой рабочий кейс на стол.

- Привет честной компании! - с читаемым любопытством смотрит на нас так, будто мы с Османовым голые.

Хотя, в некотором смысле так и есть.

Мы были на грани, до поцелуя оставались миллиметры между нашими губами. Одежда лишь преграда, но его жар я чувствовала кожей и через ткань. Еще минута и я бы поддалась соблазну.

- Простите, я пойду, - писком вырывается из груди.

Как пуля, выпущенная из заряженного оружия, вылетаю из кабинета и мчусь к себе в каморку. Боже, что про меня подумает Тимур?!

Хотя, с учетом наставлений моего отчима и помощника, я плотно вживаюсь в роль будущей невесты Османова.

Только в своей маленькой комнате, без грамма солнечного света, могу выдохнуть. С трудом опускаюсь на стул, мысли бегут в голове пеленой.

Тимур мне сказал, что ни о чем не договаривался с Малиновским. Тогда, как же он согласится на брак?

Я кусаю губы с обратной стороны, до крови, до безумной боли, силясь прекратить растущую панику.

Я боюсь себя, боюсь Тимура, страшно от того, что не понимаю замысел отчима!

Теперь или брак по расчету с выгодой для Григория или мне просто нужно уйти на улицу без гроша в кармане!

Думаю, что Малиновский просто выжмет из меня все мое наследство и просто отдаст, как игрушку, в руки Османова.

Терзаю себя мыслями и раскручиваю на столе мобильный. Думаю о предстоящей свадьбе, хочу все рассказать Тимуру, но отчаянно боюсь!

Вся фигура моего босса меня завораживает и пугает одновременно.

Его бездонные, темные магниты глаз сегодня проникли в самую суть меня, лишив воли сразу. И он легко сорвал бы поцелуй с моих губ, хочу я или нет.

Женщин он не любит, семьи не было и в помине… Хотя мужским обаянием и холодной нордической красотой природа его не обделила.

От этого становится еще страшнее, еще жарче в груди.