Понимаю, что могу вляпаться по самые помидоры и даже совершить госизмену, но даю согласие.

— Оно у вас есть, — представляю лицо Самира в этот  момент, и мне хочется бежать жить к пингвинам.

— Тогда слушай…

***** ****** *******

Секьюрити всех элитных клубов знают меня в лицо. Я спокойно могу пройти в любой клуб и даже попасть на закрытую вечеринку. Сегодня мне нужен клуб «Ласкала». Я пришел один. Сегодня я не на отдыхе, на задании.

Обычный стриптиз не люблю, что я там не видел? Потное голое тело? Хотя «Ласкала» отличался тем, что на их сценах не было стриптиза в обычном понимании. Многие приходили посмотреть на их танцевальные постановки.  Минимум эротизма, но максимум чувственности и исполнения. Я видел пару раз их постановки, не впечатлило. Наверное, потому что оба раза попадал на восточную тематику – танец живота в разных вариациях. Зато турки и арабы были в восторге и осыпали танцовщиц стодолларовыми купюрами.

Меня узнает администратор – и это неудивительно, я бы тоже не забыл такого клиента. Все на высоте, максимум вежливости, в меру улыбчивости, будто я не утыкал его носом в пол. Провожает в вип-кабинку. Интересуется, присоединится ли ко мне кто-нибудь. 

— Нет. Сегодняшний вечер проведу в одиночестве, — не хочется каждый вечер здесь торчать, но я обещал Дуровой собрать информацию. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы мы разошлись раз и навсегда.

Делаю заказ. Остаюсь один. Смотрю на часы: начало первого. На сцене идет какое-то представление. Все культурно, как в театре, никто не выкрикивает, не свистит. Отсюда хорошо просматривается сцена, и этого вполне хватает, чтобы смотреть на представление. Я открываю боковую стеклянную дверь и выхожу на балкон. Оглядываю зал, взглядом пытаюсь отыскать девушку, подходящую под описание: чуть выше среднего роста, хрупкого телосложения, с длинными темно-русыми волосами, ямочками на щеках и родинкой в виде сердечка на шее. Вряд ли я отсюда увижу родинку. Насколько проще было бы дать мне фотографию, но Дурова не ищет простых путей.  Все управление по ее щелчку выполняет самые сложные задания, а вот добыть снимок хореографа не догадалась.

В это время на сцене появляется Клеопатра. Движения завораживают. Плавные, четкие, ни одной помарки. Танец до такой степени пронизан чувственностью и эротизмом, что мое воображение распаляется. Я в своей голове рисую такие картины… Кто она? Я хочу эту Клеопатру.

А действо на сцене продолжается.  Уставшая и вспотевшая Клеопатра становится в импровизированную ванну в виде большой раковины, и ее начинают омывать служанки.

Не раздевается. На ней какой-то лифчик и штаны-шаровары, но я представляю, что сейчас происходит со всеми мужиками в зале и в кабинках. То же, что и со мной!  В руках служанок появляются кубики льда. Они плавно водят по разгоряченному  телу, голова танцовщицы откидывается назад, она вздрагивает, будто испытывает оргазм. Мои руки сжимаются на поручнях балкона.

В кабинку возвращается администратор с официантом. Я прикрываю на несколько секунд глаза и возвращаюсь за стол. Внизу звучат громкие аплодисменты. Я отчего-то злюсь.

— Я хочу  заказать приват-танец, — голос звучит очень низко от напряжения.

— Да? Какой танец бы вы хотели увидеть? – я знаю, что эта практика в «Ласкала» не приветствуется, но отказать некоторым гостям не могут. Хотя строгие правила для всех – девушек трогать нельзя.

— Тот, что сейчас я наблюдал на сцене, — администратор мнется, официант покидает кабинку.

— Извините, это невозможно, — отказ меня злит, но я не показываю своих эмоций.

— Я заплачу вдвойне… втройне…