Джаред не мог отказать. Как он мог, когда малявка Ви глядела на него с такой искренней надеждой, а весь ее вид не скрывал разгоревшегося внутри хрупкого тела беспокойства?

Черствость, что плотным слоем облепила душу Миллса за годы работы с не самыми приятными людьми, начинала давать трещину от одного взгляда медовых глаз.

Он верил, что так было проще. Проще не вникать в чужие переживания и относиться к разрушающимся жизням посторонних как к рутине. Проще было все эти годы жить в убеждении, что правильно – не пропускать через себя лишний негатив. Но тревога Вивьен Марч с каждой секундой все меньше казалась ему излишней, так что он мялся на пороге. И не потому, что считал ее обеспокоенность достаточно обоснованной. Нет. Скребущее чувство в груди не оставляло ему возможности уйти. Миллс смог вновь дышать, только когда согласно кивнул в ответ.

Тогда Вивьен не сдержала вздоха облегчения.

Переживать за старшую сестру стало до боли привычным делом, преследовавшим ее с подростковых лет. Но раз за разом это чувство накрывало с новой силой, выбивая из колеи. Она знала дальнейший сценарий, стоило остаться одной в подобной ситуации. Тревожность не даст уснуть, алкоголь – только ее усилит. Отвлечься, даже на учебу, не выйдет. Все, что ее ждало, – бессонная, невыносимо долгая ночь. Каждая секунда неизвестности грозила разъесть все мысли в рыжеволосой голове. Все, кроме одной, самой ужасной. Ви не смогла бы найти себе место, бесконечными шагами измеряя квартиру, снова и снова обшаривая каждый ее уголок в глупой надежде увидеть что-то новое. Трясущиеся руки с кровоточащими заусенцами, сжатый в ладони мобильник, судорожные попытки подобрать слова, чтобы в очередной раз оповестить родителей о том, что их старшая дочь пропала, и попытаться успокоить их, когда саму изнутри раздирают страхи за родного человека.

– Можешь идти в спальню. Я лягу на диване, – произнес Джаред, сняв пальто и повесив его на крючок у входа, а затем запер дверь.

– О нет, я не усну. Серьезно, – запротестовала Вивьен.

Миллс валился с ног. Когда-то служба в полиции отнимала намного больше сил, чем нынешние обязанности детектива в частном агентстве, однако монотонное двенадцатичасовое перебирание бумажек в офисе с перерывами на перекур никого не оставит бодрым и полным энергии. Осознав, что беспокойная Ви все равно не позволит ему предаться сну, Джаред предложил:

– Что насчет ужина? Ты ужинала?

– В таком состоянии мне лучше держаться подальше от еды, – усмехнулась она, качнув головой. – Когда нервничаю, то не знаю меры.

«Похоже, ты редко нервничаешь», – пронеслось в голове Миллса, когда он невольно скользнул взглядом по женской фигуре, но вовремя осекся, чтобы не произнести вслух и не показаться бестактным. Ведь перед ним сидела не обычная девушка, а та, чью семью он давно знал и уважал.

Однако Вивьен не упустила взгляда. Она привыкла к мужскому вниманию, но в этот момент, в компании Миллса, вновь ощутила себя растерявшейся пятнадцатилетней девочкой, не знающей, как вести себя с парнем. Особенно если этот парень – давний друг семьи, с которым не общалась больше шести лет.

– Не появились идеи, где может быть сестра?

– Почему ты ушел из полиции?

Вопросы прозвучали одновременно, и попытка обоих заполнить неловкую паузу сделала ситуацию еще более неловкой.

– Прости, что перебил, – коротко улыбнулся Миллс и приблизился к ней.

– Идей нет, – ответив, Вивьен грустно вздохнула и едва заметно вздрогнула, когда Джаред сел рядом.

Казавшаяся уютной квартирка вновь затянулась дымкой молчания. Шум не спящего даже ночью большого города вливался внутрь из приоткрытого окна, а где-то сверху у соседей то и дело падало что-то тяжелое. Вивьен разглядывала гостиную и почти ощущала присутствие сестры. Несмотря на обыкновение всегда оказываться правой, она надеялась, что в этот раз ошибается и вся тревога окажется беспочвенной, когда на пороге покажется Сара и добродушно посмеется над младшей сестренкой, зря поддавшейся панике.