Джаред усмехнулся и прислонился своим лбом к ее, прикрыв глаза.

– Нет. И мне двадцать восемь. Хотя ты и мертвого возбудишь.

– Мертвые немного не в моем вкусе.

Он вновь посмеялся, но неуместные шутки не унимали, а, наоборот, распаляли давно засевшее желание найти применение ее острому язычку.

– А кто в твоем вкусе? – дразнил Джаред, обводя большим пальцем контур ее пухлых губ.

– Депрессивные почти тридцатилетние красавчики, – выдала она. Поймав на себе нечитаемый почерневший взгляд, стыдливо зажмурилась и залепетала: – Прости, в такие моменты я несу чушь. Наверное, поэтому бывший изменял мне… Боже… Черт…

«Вивьен, чтоб тебя, заткнись, на хрен!» – вопил внутренний голос.

– Тише, – успокаивал низким шепотом Джаред, не сдержав слабую улыбку. Не могло не льстить внезапное смущение той, что вводила его самого в подобное состояние.

Он освободил из пучка копну рыжих волос, трепетно отвел за ухо непослушную прядь и вновь впился в желанные губы. Слишком сильно нуждался в них, чтобы позволить лишним мыслям сломать хрупкий момент.

Трясущимися руками Вивьен цеплялась за широкие плечи, стаскивая с Джареда рубашку. Наслаждалась каждым напрягшимся мускулом, тем, как закипала кровь в натянутых венах, как вздымалась рельефная грудь под ее хаотичными прикосновениями. Хотелось не упустить ни дюйма смуглой кожи, словно больше никогда не будет возможности. Ноги подкашивались от приближения жадных ладоней к низу живота. Она отчаянно впилась ногтями в жилистые предплечья, когда ловкие пальцы проникли под резинку пижамных штанов и осторожно коснулись чувствительной кожи между ног. Тихий стон застрял на полпути, выйдя сдавленным вздохом.

– Проклятье! Ты не носишь белье?

– Зачем? Я же дома… – невинно объяснилась Вивьен, а Джаред едва держался, чтобы к чертям не сорвать с нее хлопковые штаны.

Подушечками пальцев он ощущал ее желание и, не в силах больше терпеть пытку, схватил Вивьен в охапку. Не отрываясь от чувственных губ, слепо направился в гостиную. Грохот задетого ногой кофейного столика и звон упавшего бокала не отвлекли их друг от друга. Опустив Ви на диван, он навис сверху. Теплый свет торшера обнажал растерянность на ее лице, и сомнения вновь проникли в мысли Джареда, взывая к тому, что осталось от его рассудка.

Если он бросится в этот омут, назад пути не будет.

– Ви, я должен спросить…

– Я на таблетках и ничем не болею, – сбивчиво выпалила она.

Миллс опешил.

– Хорошо… – Он сглотнул. – Я тоже. Но я не это хотел спросить… – Замялся, отвлекшись на то, как она облизнула губы всего в паре дюймов от него. – Ты уверена?

Вивьен испустила мучительный вздох, плотнее прижавшись, и Джаред решил, что умрет, если она сейчас откажет.

– Миллс, я теку под тобой, как Сиэтл за окном. Как думаешь, я уверена?

Это все, что нужно было услышать. Избавившись от остатков одежды, он вновь прильнул к разгоряченным губам. Зарылся пальцами в медные локоны и проложил дорожку поцелуев до шеи, ключиц и груди. Ласкал напрягшиеся соски, дразнил, задевая языком серебряные колечки пирсинга, и опускался ниже.

– Джей, прошу… – всхлипывала от нетерпения Вивьен.

Разведя ее ноги шире, насколько позволял узкий диван, Джаред устроился между ними. На одну невыносимую секунду взглянул в раскрасневшееся лицо Вивьен. Мерцающий в полумраке янтарный взгляд из-под дрожащих ресниц, нервное покусывание распухших губ и тяжело вздымающаяся грудь – он был готов взять ее без промедлений.

Но разве это могло сравниться с неторопливыми прикосновениями и ощущением каждого мгновения? С тем, как сладко она протягивала его имя, прося о большем? С мурлыкающими стонами, приятно царапающими сердце в груди? Разве он мог размениваться на меньшее, не зная, что будет, когда проснется солнце?