За очередным поворотом вдруг обнаружилась ниша, около которой девушка и остановилась.

– Тебе сюда, – тихо произнесла она. – Я вернусь за тобой, когда придёт время уходить, – и не прощаясь, проводница растаяла в полутьме коридора.

А некромант остался один на один с сонхау, слепой провидицей.

– Гастон Лоран, начальник городской стражи, – прошелестела она – вместо глаз у неё были невидящие бельма, алебастрово-белое лицо походило на маску, на которой двигались только ярко-красные, словно окровавленные губы.

На абсолютно лысой голове багровела татуировка глаза с вертикальным зрачком, тщедушное, костлявое тело куталось в просторную хламиду из грубого серого льна. К какой расе принадлежали сонхау и вообще, откуда они появились в подземельях Монмартра, никто не знал, и легенды умалчивали об этих странных созданиях. Совершенно точно, они существовали до появления альвов, эльфов и дроу, а значит, это не другие расы привели этих созданий в мир Гастона.

– Ты звала меня, – негромко отозвался Гастон, с любопытством рассматривая странное существо.

Она его не пугала, несмотря на жутковатую внешность. Он по долгу службы насмотрелся на всяких тварей, и порой, порождения той стороны выглядели куда страшнее и непригляднее. А тут сонхау, по крайней мере, живая. Иначе артефакт бы уже обжигал палец. Кольцо оставалось холодным.

– Звала, некромант, – тем же голосом ответила провидица. – Ты на грани, Лоран, – бельма сонхау вдруг мягко засияли, и Гастон замер, напряжённо глядя на собеседницу. По татуировке на её черепе пробежали ярко-красные искры. Она говорила правду… – Тьма подбирается к тебе, и ты это чувствуешь. Три года без якоря немалый срок.

Начальник городской стражи нахмурился, внутри заворочалось глухое раздражение. Не его вина, что игра в кош заканчивается неудачей!

– Я несколько раз пытался и проигрывал, – отрывисто ответил он. – Я не могу влиять на исход игры…

– Сила растёт в тебе, Гастон Лоран, ты знаешь, что некромантам нельзя ходить на ту сторону в одиночку слишком часто, – перебила провидица, бельма сонхау засветились ярче, и она начала раскачиваться. – Ищи Птичку, некромант, она твоё единственное спасение. Пока она в клетке, но скоро упорхнёт. Не дай ей улететь, Гастон Лоран, иначе другой её поймает, и тогда Тьму не сдержать, – голос сонхау упал до шёпота, она сгорбилась и мелко затряслась, стиснув пальцы, больше похожие на обтянутые кожей костяшки. – А Тьма идёт… Ищи Птичку, тёмный, ищи Птичку, ищи…

– Где её искать, и кто она вообще такая? – Гастон нахмурился, сбитый с толку непонятным и чего уж там, пугающим предсказанием.

Что за Тьма, которая наступает? Ещё и Птичка какая-то, которую непременно нужно найти.

– Знаки судьбы тебе подскажут, – едва слышно ответила сонхау, опустив голову. – Завтра вечером вы встретитесь…

Провидица замолчала. Гастон постоял, ожидая, вдруг ему всё же хоть немного разъяснят, каким образом завтра вечером он встретится с неизвестной Птичкой, но из неприметной двери появилась служительница святилища в неизменном плаще и повязке и молча тронула его за руку, давая понять, что встреча закончена. Задумчивый и озадаченный предсказанием, Гастон вышел на улицу, сел на лошадь, подавив зевок, и рысью направил животное обратно к дому. Мысли вертелись вокруг пророчества сонхау, отпечатавшегося в сознании намертво. Птичка, клетка, единственное спасение, наступающая Тьма… Звучало слишком серьёзно и пугающе, и чем дальше Лоран думал, тем меньше ему нравились слова провидицы. Всё это нехорошо попахивало грандиозными неприятностями, однако влезать в них, да ещё не дай бог становиться каким-нибудь спасителем всех и вся Гастону ой, как не хотелось. Ему и на своей работе хватало неприятностей и опасных ситуаций.