- Я поеду на такси. – глупо говорю ему, продолжая стоять на дороге, напоминая проститутку по вызову в таком виде.

- В таком виде? – усмешка попадает в цель и заставляет меня послушно сесть рядом с ним. Гром протягивает мне платок и приказывает: сотри эту помаду сейчас же. Она меня бесит.

- Не буду. – говорю ему категорично, но платок принимаю, чтобы убрать следы слёз и туши. – Мне она нравится.

Машина отъезжает, и двери блокируются. Прежде, чем я успеваю сделать вдох, Гром жёстко скручивает меня, берёт платок и неприятно стирает помаду с губ, частично размазывая её по лицу. Его жестокость поражает меня. Адам откровенно причиняет мне боль, упиваясь своим положением. Я не узнаю его.

2. Глава 2.

- Отпусти, мне же больно! – прошу его, хватаясь за лицо и трогая пальцами распухшие губы. Чувствую жжение после его холодной, грубой ласки. – Что ты хочешь от меня?

- Трахнуть. Закрыть гештальт. – говорит без тени эмоций Гром. Меня же парализует от его заявления. – А что? Не переживай, не обижу, помогу даже продвинуться по карьерной лестнице. Сделаю старшей медсестрой.

Отвешиваю ему звонкую пощёчину. Не позволю говорить так со мной.

- Любишь пожёстче? – интересуется безразлично, не реагируя на мою попытку спасти свою честь. Адам превратился в бездушную машину, прущую на пролом и уничтожающую всё на своём пути. Я не вижу в его глазах жизни, только раздирающую на куски тьму.

- Остановите машину. – прошу водителя, стуча истерично по окну. – Не хочу ни минуты оставаться с тобой. Ты превратился в морального урода! Проваливай обратно в глушь тараканью.

- Не хотела бы, не села. – Его уверенность и раньше меня поражала. За это время характер лишь закалился и стал прочнее стали. Гром обхватил мою талию и притянул насильно к себе, запускаю руку в вырез платья и трогая нагло грудь. Я вздрагиваю и издаю то ли крик, то ли стон, когда его пальцы сжимают сосок и покручивают его.

По телу пробегают волны удовольствия вопреки всему. Такое я испытывала только с ним. Пробегает мысль, что я могу переспать с ним и сбежать. Закрыть собственный гештальт. Я часто жалела, что не подарила девственность Грому тогда.

- Могу на что угодно поспорить, что ты уже вся мокрая. – шепчет мне на ухо Гром и проникает рукой между ног, сжимая промежность через трусики. Они быстро прилипают к его руке, от прикосновений Грома мне и вправду становится жарко. – Я тебя не обижу, Ева. Если будешь ласковой и послушной, приголублю. Тебе понравится. Думаю, у меня хер побольше, чем у твоего педиковатого Олежи.

Это отрезвляет меня. Бьёт наотмашь физически. Адам принимает меня за эскортницу.

Я впиваюсь ногтями в его руку, оттягивая её от промежности и оставляя царапины на бронзовой коже.

- Меня стошнит на тебя прямо здесь. – стараюсь говорить холодно. – Как увидела тебя, замутило!

- Ц! Ева! Обманывать не хорошо, твоё тело говорит об обратном. – Гром заливисто смеётся, накрывает горло ладонью и сжимает его, не позволяя двигаться. Пока я ловлю воздух ртом, Гром стягивает с меня трусики и выбрасывает через окно. Такого унижения я никогда не испытывала. Провожаю глазами тонкое кружево.

- Адам. – прошу его умоляюще. – Не нужно так со мной…

- А как нужно? – спрашивает пытливо меня Гром, проникая пальцами внутрь, лаская чувствительную точку. Гром играет с моим клитором, разжигая томившийся шесть лет огонь. Я всё ещё помнила оргазм от его поцелуя. Тело ждало его. Я затрепетала в его руках, пытаясь сомкнуть ноги, но Адам был сильнее физически. Воля трещала по швам. – Так? Так с тобой нужно?

Он двигался во мне, наполняя на два пальца и немного растягивая. Я стонала пошло в такт его фрикциям, не заметив, что Гром больше не удерживал горло, он ласкал мою грудь рукой.