– А зачем тебе желать здоровья, если ты и так, живой и здоровый? – произнёс в моей голове какой – то голос, представляете?

– Кто это? – то же, мысленно, спросил я, хотя прекрасно знал, кто это. Оно у меня чисто автоматически, не иначе, от удивления.

– Тот, кто сейчас мимо проследовал. – это опять, в голове.

– Далеко собрался? – надо же хоть что – то говорить, вот я и ляпнул.

– Даже если и скажу, ты всё равно не знаешь: что это и где это, а значит, не сможешь определить, далеко или нет.

– Ишь ты, философ! – невольно вырвалось у меня, мысленно, разумеется.

Дедок остановился, немного постоял, а потом развернулся на все сто восемьдесят, и пошёл в мою сторону.

Когда он приблизился, я не то, чтобы смог получше его рассмотреть, вроде бы и так всё ясно, но всё равно. С головой и личиком всё было один в один, как – то всё наоборот получилось: мелкие детали успел рассмотреть, а крупные, получилось, не успел. Ничего не поделаешь, во сне, оно всегда всё наоборот. Теперь, когда дедок стоял передо мной и смотрел на меня каким – то рассеянным взглядом, я рассмотрел, во что он одет. Оказалось, там и рассматривать нечего, наверное, потому и внимания не обратил. Одет был дедок в какое – то кожаное пальто, с крупными такими, то ли швами, то ли, ещё чем – то. Вернее, даже это было не пальто, а скорее плащ, по типу средневекового…

– Кто такой философ? – похоже, лицо у дедка, не знало что такое мимика, потому что оставалось неподвижным.

– Ну это… – начал было я.

– Зачем тогда говоришь, если не знаешь? Из Москвы?

– Почему сразу из Москвы? Нет.

– Ах да, извини. – а выражение лица ну нисколечко не меняется, хоть бы глазами моргнул. – Я не имею ввиду скопление, которое вы называете городом. Я имею ввиду Мир, в котором ты существуешь.

– В смысле?

– В смысле, планету, если применять ваши понятия.

– Земля, называется. – говорю, а сам, хотел было удивиться, а потому вспомнил. Я же сплю.

– Не спишь ты. – во сволочь, мысли мои читает. – Во всяком случае, сейчас ты находишься не в том состоянии, которое вы называете сном. И вообще, это там, у себя, ты спишь, и почти все вы спите, а здесь, никто не спит.

Мне даже смешно стало: что за дурь? Как это я не не сплю? Если бы не спал, вместо этого побережья, квартира моя была бы, ну или ещё какое – нибудь место, мне, более – менее известное. Ну или же, это если бы занесло куда – нибудь, сдуру, я бы знал где нахожусь. А тут: море, пляж, берег крутой с травой, облака хрен знает где высоко, и дедок этот, кажись, сумасшедший.

– Да уж, хороша каша. – как ни в чём ни бывало сказал дедок.

– Какая каша? – говорю же, сумасшедший. Эх, только бы не псих.

– Та, что в твоей голове сейчас кашевариалась. – нисколько не меня выражения лица ответил дедок. – И никакой я не сумасшедший, и не псих. Я, такой же как ты, ну почти, только из другого Мира.

– Из какого? – а вы бы не спросили? Вот и я спросил.

– Какая тебе разница? Всё равно не знаешь.

– А ты, стало быть, – ну надо его уесть, ну хоть чуть – чуть, а то… – про мой Мир знаешь.

– Немного знаю.

– Доводилось бывать у нас?

– Нет, не доводилось.

– Тогда откуда?

– Отсюда – и дедок показал рукой на окружающий нас пейзаж. – Отсюда. – повторил он.

– Я так понимаю, это планета? – уесть не получилось, ну и ладно, попозже получится.

– Планета. А что, непохожа?

– А называется как?

– Перекрёсток, она называется.

– Как, как?

– Глухой, что ли?

– Нет.

– Значит услышал. Зачем повторять.

– То, что интересуешься – хорошо, а то, что дурак – плохо, но это пройдёт. – выдал мою характеристику дедок.

– Слышь, дед! – разозлил, сволочь. – За дурака можно и огрести.