«Что за суета сутра пораньше?» – закатывая глаза, проговорил Аркадий.

Боров заметил подходящего Аркадия к штабу и недвусмысленным жестом руки дал понять, что ждет его на разговор. Аркадий следом проследовал к кабинету Борова, где уже расположились два офицера из города.

«Мануйлов Аркадий Степанович?!» – глядя на Аркадия, обратился офицер.

«Так точно! Старший лейтенант Мануйлов!» – ответил Аркадий.

«Вас отправляют в разведывательную группу особого подразделения, – начал разговор Боров, – задание особой секретности. Вам придется дать подписку о неразглашении информации, ставшей известной вас во время операции. Вы будите в составе особого подразделения».

Офицер протянул красную папку. Аркадий взял папку и, присев за стол Борова с другой стороны поставил чернилами свою подпись.

Периферийным зрением Аркадий наблюдал за следящими глазами всех присутствующих. В его голове накопилось множество вопросов, которые он не решался задать.

«Что мне тогда предстояло узнать, я и не догадывался», – вспоминал Аркадий.

Офицер с армейской выправкой поспешно забрал папку и, подув на еще не засохшие чернила, убрал ее портфель.

«Сборы через полчаса, в восемь ноль-ноль, ваша машина под номером 34!» – предупредил офицер.

Аркадий вышел из кабинета. В легких как будто застыл кислород, мышцы напряглись, а живот язвительно повизгивал. Аркадий достал пачку сигарет и холодными пальцами попытался отковырять папиросу. Не успев достать спички и прикурить, из штаба резко отворилась дверь, отряд из военных офицеров и вооруженных солдат выдвинулся во двор. В воздухе веяло напряжением и скрытой суетой.

В мыслях Аркадия промелькнула недавняя сцена про «разбившийся самолет», свидетелем которого ему пришлось оказаться.

«Видимо все не случайно!» – про себя отметил Аркадий.

На дороге продолжалась мобилизация военных машин, грузовиков. Они разворачивались явно к выезду. Аркадий взглянул на часы:

«Без десяти восемь, уже пора!» – промелькнуло в его голове.

Аркадий подошел к грузовику номер 34 и забрался в кузов.

Десять вооруженных солдат проследовали на погрузку. Мобильный эшелон выдвинулся из Гулага.

Аркадия не покидали тревожные мысли, мобилизация была мгновенной. Что-либо предположить не было возможным. Чтобы как-нибудь расслабиться, Аркадий мысленно абстрагировался воспоминаниями о детстве. О том времени, когда он не знал такого чувства как тревога и сомнения.

Грузовики тряслись и грохотали. Все «пассажиры» сидели, молча, опустивши свой взор в пол с мраморными лицами. Такому результату гипноза личности можно было позавидовать, достижение военного воспитания. Такого состояния проще всего добиться путем перелома воли человека, его личности и заполнения образовавшейся «пустоты» рефлекторной дрессировкой.

Беспрекословная армия, способная воспринимать лишь команды определенного лица. Инстинкты в таком случае вторичны. Поведение просчитано по минутам, все действия заранее обусловлены и четко предсказуемы. Нет ни голода, ни воли, ни сомнений, тело как машина, а мозг как радиолокатор, ожидающий сигнала.

Дорога заняла около часа, они доехали к закрытой военной зоне около заброшенной деревушки, где их как оказалось уже ожидали два вертолета. Полным ходом шла погрузка оборудования. Всех выгрузили из грузовиков и построили по две шеренги. Многие уже изрядно замерзли. После проверки всех присутствующих, отряды по шеренге отправили на погрузку в вертолеты.

Из окна по-новому предстала красота таежного леса. Сосны так тесно и так одиноко распластались средь белого ковра снега.

«Так странно, как будто я вижу это все последний раз», – подумал Аркадий.