Комбат и ЗНШ видели мое смущение и небольшую растерянность (которую я очень старался скрывать через несколько напускную строгость) и относились к этому с пониманием, очень по-доброму всячески помогали мне войти в должность.

В полку было только два батальона, которые занимались боевой подготовкой, оба танковых. Учебный процесс был организован так, что один батальон находился на полигоне, а второй нес службу в полку. В субботу батальон возвращался с полигона, там оставался только наряд по полевому парку и лагерю. В понедельник рано утром на полигон выезжал другой батальон. И так по кругу. Третий танковый батальон, мотострелковый батальон, артиллерийский дивизион, зенитный дивизион и отдельные роты полка боевой подготовкой не занимались вообще.

Мой бывший батальон, мотострелковый, представлял собой жалкое зрелище. В нем были по штату только комбат, начальник штаба, три командира роты и командир минометной батареи. Но в наличии были только комбат и начальник штаба. В остальных подразделениях полка обстановка была несколько лучше, там было небольшое количество солдат, но боевой подготовки не было.

Большинство офицеров полка меня еще хорошо помнили и подкалывали, что ушел я чуть больше года назад командиром взвода, а вернулся начальником штаба батальона. Относились ко мне с большим уважением. Немалую роль в этом сыграло и то, что я был самым награжденным офицером этого полка.

На эти выходные Алла не приехала, что было кстати, мне необходимо было подготовиться к полевому выходу.

В понедельник выезд на полигон прошел очень организованно и легко. Комбатом все было отлажено до автоматизма. ЗНШ и командиры рот подсказывали и сами все делали безупречно.

В свою очередь, заместитель командира полка, человек очень опытный и порядочный, сопровождал батальон неотлучно и тоже мне многое подсказывал, очень дельно и без излишнего начальственного тона.

На «первый выстрел» прибыл и заместитель командира дивизии, позже подъехал заместитель командующего армии, генерал-майор. Познакомились. Всё спокойно. Без накачки и замечаний. Занятия шли полным ходом. Всё без срывов. Все довольны.

– Что там у тебя на обед? – прозвучал неожиданный вопрос генерала.

– Не знаю, товарищ генерал.

– Как не знаешь? Должен знать. Кто меню-раскладку подписывал?

– Я подписывал.

– Что, не читал, что там написано?

– Не читал, товарищ генерал, если честно.

– Плохо. Надо и в это вникать. Ты уже не командир роты.

Генерал хорошо знал всё обо мне и поэтому отнесся почти по-отечески.

– Где твой прапор?

– На ПХД батальона.

– Давай позови его сюда.

Я отправил за ним.

Прапорщик спокойно, с чувством собственного достоинства вошел и доложил по всей форме. Было видно, что генерал и прапорщик хорошо уже знают друг друга.

– Что там у тебя, Егорыч, на обед?

– Рассольник, каша перловая с тушенкой, сало, соленья, компот из сухофруктов, хлеб. Генерал поморщился.

– А что, гороха не нашел?

– Так я не знал, что вы сегодня приедете.

– Плохо. Ты такой опытный прапорщик и не мог додуматься, что раз сегодня за вашего комбата новый начальник штаба, да еще только из пехоты пришел, разве я мог не приехать, не посмотреть? А вдруг у вас здесь завал?

– Согласен. Должен был додуматься. Виноват.

– Ладно. Что у вас там, готово?

– Так точно.

– Пошли, комбат, обедать. Пусть тут твой ЗНШ заканчивает, и командиры рот кормят людей.

Личный состав принимал пищу под открытым небом (это было сделано специально – в целях совершенствования полевой выучки солдат и сержантов). Для офицеров батальона была развернута палатка, и в ней накрывались столы.

Я из скромности хотел сесть за отдельный стол, не с генералом, но заместитель командира полка сразу направил меня к столу с генералом.