– Не зверски. К тому же он избил урода, преступника, который отказался выполнять приказ командира роты. – парировал я.

– Надо было ко мне привести этого солдата. – ответил замполит.

– И что это будет за командир роты такой? Он потом сможет этой ротой командовать? – спросил Игнатович.

– Сможет. Не на кулаке держится дисциплина в Советской армии. – с упором на слово советской ответил замполит.

– Именно на кулаке и держится дисциплина в нашем полку. Не знаю про всю Советскую армию, но в нашем с вами полку держится именно на кулаке. – возразил Игнатович делая упор на слова Советская и наш полк.

– Это у вас в роте так, в остальном полку такое не практикуется. – уже с раздражением в голосе ответил замполит полка.

– Или вы не хотите знать, как оно есть на самом деле, товарищ подполковник или вы действительно не знаете положение дел в полку. Если не знаете давайте сейчас соберем командиров рот и взводов и поговорим честно. Давайте? – зло произнес Игнатович.

– Товарищ старший лейтенант, вы за весь полк уполномочены говорить? – спросил Игнатовича замполит полка.

– Не получается с вами разговор, товарищ подполковник. Я предложил сходить сначала к вам чтобы вас не подставить, потому что мы пойдем до самого верха, если не освободят Курдюмова. Где-то нас услышат. Услышат в полку, это хорошо. В дивизии – уже хуже. В общем пойдем до ЦК партии, где-то да услышат и узнают какие порядки у нас в полку и дивизии, да и в округе. Все младшие офицеры полка подтвердят, что в таком бардаке служить невозможно.

– Угрожаешь? – спокойно спросил замполит.

– Да. – спокойно ответил Игнатович.

– У меня есть канал передать письмо в ЦК КПСС и, если Курдюмова не освободят я это сделаю. – спокойно, на ходу соврал я.

– Какой канал? – взволнованно спросил замполит.

– Я встречаюсь с девушкой, москвичкой, у нее мама имеет такие возможности – продолжал я сочинять.

– И что ты здесь тогда делаешь Тимофеев? – с подозрением посмотрел на меня замполит.

– Вот женюсь на ней зимой и тогда уеду отсюда. Ничего вы мне не сделаете. Не хотите последствий, тогда немедленно возвращайте Курдюмова. – продолжал я блефовать.

– Не в нашей это власти, прокурор Кировабадского гарнизона нам не подчиняется никак. – уже другим тоном ответил замполит.

– Кто на него может повлиять? – спросил я.

– Не меньше комдива и начальника политотдела дивизии.

– Товарищ подполковник, говорят Курдюмов сидит в азербайджанской тюрьме, в следственном изоляторе. Вы представляете каково ему там? Давайте что-то делать. – взревел Игнатович.

– Не знаю. Мы не сможем, надо больших начальников просить.

– Курдюмов у нас коммунист, если я не ошибаюсь? – спросил Сергей.

– Это только усугубляет его вину.

– Понятно все. Случилась беда и все в кусты. – не сдавался я.

– Когда вступишь в партию, тогда рассуждать будешь. – резко и зло ответил мне замполит.

Мы еще немного поговорили и ушли, там остался только Игорь и у нас не было сомнений в том, что он не подведет, но и получит по полной программе.

Сергей предложил прийти к офицерской столовой на обед, пораньше, и поговорить там с офицерами, попросить нас поддержать.

Перед входом в столовую собирались офицеры и из уст в уста передавалась новость про Курдюмова, все громко возмущались. Все решили к девяти вечера подойти к штабу полка и поговорить с командиром полка.

Вечером в назначенное время все лейтенант и старшие лейтенанты, в основном командиры взводов, но и некоторые командиры рот и батарей, тоже прибыли к штабу полка.

В полку созрел лейтенантский бунт.

Командир полка повел себя солидно. Не стал делать вид что первый раз слышит о том, что мы собрались с ним поговорить и дал команду открыть полковой клуб и собрать в нем всех находящихся в пункте постоянной дислокации офицеров.