Похоже, Сахарова мечтала в детстве быть принцессой, ну что ж, тогда, пожалуй, сыграю роль дракона.

– Борисов, глазам своим не верю, – сложив ладони домиком, смотрела Лада на меня глазами полными восхищения.

 Мне подобное было не по душе, вообще, не любил, когда начинали заискивать, но к ее манерам оставалось только привыкнуть.

– Придется, –развел руками, – ты ждешь кого-то? – кашлянув в кулак, поинтересовался все же.

Внешний вид Сахаровой меня несколько смущал, жаль, что только меня. Ей, кажется, было плевать, что сквозь тонкое кружево отчетливо просвечивается ее пышная грудь. Да и пеньюар не самая подходящая форма одежды для встречи гостей.

Но в этом вся Лада. Она любила демонстрировать свои прелести, завлекать в сети, как ундина. Красивые речи, томные взгляды, жесты, голос с хрипотцой. Знала, чем можно подцепить мужика и, помнится, в свое время многие велись.

  – Тебя, Леша, ждала. Андрей по секрету сказал… –начала она, а я только зубами заскрипел. Спасибо, друг, подсобил, конечно.

Плюхнулся в кресло, с любопытством разглядываю стену напротив. Что это мать ее за иконостас с огромным количеством фото?! Сколько нам там лет-то?! Двадцать, наверное. Успел только десять рамок насчитать, потом Ладка нависла сверху, как сталактит в карстовой пещере, пришлось даже галстук ослабить. Что-то ее близость меня начинала раздражать, терпеть не мог, когда кто-то пытался вторгнуться в мое личное пространство.

– Лада, – перехватил ее запястье, когда ладонь этой чаровницы коснулась моей груди. Пальчики с вызывающим красным маникюром скользнули вниз, но нет, милая, на запрещающий сигнал двигаться нельзя. А добро я не давал так себя вести!

– Хорошо, – хмыкнула она, ловя мой серьезный взгляд, – зачем тогда пожаловал?

– Дело есть, – похлопал я ладонью по соседнему стулу, предлагая Ладе устроиться рядом. Она скроила недовольную мину, но все-таки слезла с моих колен, аж дышать стало легче. Еще этот приторный аромат ее духов вызывал стойкое желание вырваться на свежий воздух. Кажется, у меня уже начинало сводить кишки, но поговорить было необходимо.

– Какое? Если ты насчет Ивановой, –вздернула Лада подбородок, недовольно сверкнул взглядом, – можешь не утруждаться, она не разговаривает со мной с того дня. Да и я сама не горю желанием возобновить контакт.

– Хм, –  поскреб переносицу, – ты удивишься, но со мной она тоже не желает общаться, не хочешь поведать, почему? Может, имеются мысли какие? Вдруг за пять лет что-то вспомнила?

Лада растеряно дернула плечом, только на мгновение на ее лице отразилась вся гамма эмоций. Девчонка испугалась и очень сильно. Хотелось бы мне залезть в ее голову, чтобы понять причину такой резкой перемены настроения. Она подобралась вся, скрестила руки на груди, будто бы закрылась на сто замков, поджала губы и зло посмотрела на меня.

– Что за дурацкие намеки?

– Почему же? Нормальные вопросы, знаешь ли, Лада, я вот очень сильно старался вспомнить ночь накануне, но, увы. Даже подумывал воспользоваться гипнозом, – произнес медленно, чтобы до нее наконец-то дошло, что в этот раз шутить я не намерен.

– Удачи, – бросила она, отвернувшись к окну.

– Спасибо, она мне пригодится в этот раз. Лада, ни за что не поверю, что ты все это время не интересовалась жизнью бывшей подружки, – щелкнул пальцами, оскалившись, зуб готов был дать, что Сахарова проявляла стойкий интерес к жизни Полинки, да, пожалуй, расспрашивала знающих и обо мне.

– Леша, – вздохнула она, – ты невыносим. Хорошо, я расскажу все, что знаю, но это будет и тебе кое-чего стоить.

 Грудь Сахаровой колыхнулась под тонкой тканью, привлекая к себе внимание. Я хмыкнул про себя, отметив, что ни одна струна в душе не натянулась от этого вида. Было все равно. Равнодушие, будто смотрел на гипсовую статую. Лада начинала меня искренне утомлять, и я едва не принялся зевать, ожидая, когда она наконец-то поведает все, о чем знала.