«Не переживайте, ребята, – успокаивающим голосом обратилась к нам одна из них. – Мы в Красноярске работаем в отделении милиции, и нас в секции рукопашного боя на тренировках учат применению приёмов боевого самбо без нанесения серьёзных травм». К тому моменту Гия падал с грохотом на пол уже в третий раз. Вскоре и мы с Отаром узнали, как делают подсечки, зацепы, броски через бедро… А затем уже сильно пьяные девушки решили уединиться в туалете. Мы были только рады остаться одни (ни о каком ухаживании, естественно, речь уже не шла) и стали лихорадочно обсуждать, как безболезненно избавиться от вконец распоясавшихся объектов нашего вожделения.

Всё разрешилось само собой. Вдруг из туалета раздался грохот, и оттуда выскочили наши девушки. Непонятно, как это могло произойти, но, подойдя к дверям, мы обнаружили ужасную картину: бачок унитаза был оторван и валялся на полу, а из трубы в стене фонтаном била вода! Мы кинулись затыкать дыру, но ничего не получилось: постепенно не только туалет, но и комната стали наполняться водой и заливать нижние этажи…

Как и было обещано, нас выселили моментально. В час ночи мы с чемоданами оказались на улице.

Дело было в середине июня, в самый разгар знаменитых белых ночей, но почему-то нас это совсем не радовало. После короткого совещания было решено, что всем троим заваливаться к Лаше неудобно, и мы отправили Гию с чемоданами, проводив его словами: «Не переживай, мы что-нибудь придумаем».

Я в детстве очень любил читать рассказы Джека Лондона и хорошо помнил сюжеты, связанные с холодом и постепенным замерзанием. Но я никогда не думал, что мне самому придётся испытать это чувство в цивилизованном городе без всякого «белого безмолвия».

Мы с Отаром опрометчиво остались в одних рубашках. И это было критической ошибкой! Нам не удавалось найти место, где можно было скрыться от всё более и более мучительного холода: пробовали заходить в подъезды, но там было ещё холоднее, думали пойти на вокзал, но до него было далеко и никакой транспорт уже не ходил, да ещё и разведённые мосты…

На некоторое время мы присоседились к рыбакам, которые, увидев наши посиневшие физиономии, одолжили нам свои куртки, но злоупотреблять их добротой было неудобно, и мы вскоре с благодарностью вернули им столь драгоценную одежду и пошли искать тепло дальше. Ничего, кроме телефонных будок, которые мы старались нагреть выдыхаемым воздухом, так и не удалось найти. Я ничего не придумываю и не преувеличиваю: отчаявшись, мы заняли рядом стоящие телефонные будки, плотно закрыли двери и начали выдавливать из себя всё тепло, которое наши организмы могли произвести!

Когда появлялись редкие прохожие, мы прикладывали телефонные трубки к уху и изображали важный разговор, ещё больше замерзая от прикосновения ледяной пластмассы.

Никогда не забуду возникшее чувство радости, когда в шесть утра в сумерках появились первые светящиеся троллейбусы. Не знаю, сколько кругов мы сделали по маршруту, во сне плотно прижавшись друг к другу…

А потом мы все вернулись в Тбилиси и ворвались в студенческую жизнь, полную новых друзей и событий.

Вскоре выяснилось, что мы единственные в городе владельцы бесценной вещи – новейшего диска «Бони Эм.». Постепенно стало понятно, что из этого можно извлечь изрядную выгоду: всем желающим мы объясняли, что одалживать пластинку мы не можем, так как неаккуратное обращение с ней неизбежно нанесёт непоправимый вред в виде царапин. Как следствие, нас приглашали вместе с пластинкой на все тусовки, которые были расписаны на несколько месяцев вперёд.

И каждый раз, когда начинала играть знакомая музыка, мы мысленно возвращались в великий город, который подарил нам такие странные, незабываемые воспоминания! И так происходит со мной и по сей день!