Для нелюдимов – тишины гарант.
Вы одиноки? Вас никто не бросит
И не нарушит ложный Ваш покой.
Но как душа тепла и всплеска просит,
Когда наполнен вдоволь пустотой!
И если б мне пришлось уединиться,
Переживу и сей печальный час.
Но буду всем богам в тот миг молиться,
Желая поскорей увидеть Вас.
Этот внутренний мир
Триптих
1. Самосознание
Всплеск воды от весла,
Ветки хруст от усилья…
Нет воздействий числа
Для такого насилья.
Но и внутренний мир,
Сам себя истязая,
Донор он иль вампир,
Потревожит сознанье.
Потаённость глубин
Человеческих мыслей
Не узнать. Пуповин
Массу страхи отгрызли.
Развивая своё,
Формируя сознанье,
Создавая житьё,
Познаём мирозданье.
И всему будет срок,
Много тьмы, много света…
Затрепещет листок,
И погаснет комета…
Человека ж ядро,
Как присущую тайну
(Так он создан хитро),
Не открыть нам случайно.
2. Всяк своё
Поразителен этот мир,
Мир заблудших, в себе потерянных.
Поворотный скрипит шарнир,
Тот, в который с надеждой верим мы.
Всё изменится, посмотри:
После непогоди распогодилось.
Только пасмурно всё внутри,
И снаружи опять испортилось.
Мир создателя, мир людей…
К совершенству стремится праведность.
Ах, как много порой идей!
Да не в каждой есть основательность.
Вот и топчемся… – всяк своё
Понимает до помрачения.
Оттого-то мы и живём
С верой крепкою в обновления.
3. Половинка моей души
Этот мир для нас не Эдем.
И для мира мы не свои.
Мы – вопрос в структурах систем.
Так примерь на себя, скрои!
Здесь сквозь дебри, пустыню сплошь
Явь и Навь, и обитель Правь.
Мир на всплески воды похож.
Согласись же со мной, слукавь.
Подбери уйму нужных слов.
Расцелуй меня, рассмеши.
Ты надежда моя, любовь,
Половинка моей души.
Если мир для нас не Эдем,
Даже если мы чужаки,
В этой сложной структуре схем
Нет надёжней твоей руки.
«Глухие стены слышат лучше стёкол…»
Глухие стены слышат лучше стёкол,
Которые без смысла дребезжат.
У тишины молчаньем рот зажат,
Но есть уменье обернуть вас в кокон.
Гнетущее давление покоя
В затишье начинаешь ощущать.
И хочется неистово кричать,
Обёрнутый безличием застоя.
Но, вслушиваясь в каменную память,
В ней ищешь сокровенное времён.
И смыслом жизни снова окрылён,
Почувствовав в крови тугое пламя.
И ты горишь, познав души свободу!
Сметая безысходность на пути,
Не зная, что случится впереди,
Идёшь сквозь треск стекла мечтам в угоду.
Не говорите мне о жизни
Не говорите мне о жизни,
В ней столько радости и бед!
Обидней оказаться лишним
Среди людей на склоне лет.
Как лист, отживший век свой скорый,
Слететь с родимого куста
И ощутить, что разговоры
Вокруг тебя – лишь пустота.
И прежде чем о человеке
Судить, не ведая о том,
Что пережил он сущем веке,
Стань облетевшим тем листом.
И если никогда не падал,
То и подняться ты не мог.
Мы все из вскормленного сада,
Где вертоградарь[37] главный – Бог.
Не говорите мне о жизни.
Любая жизнь оставит след.
Жить помогают афоризмы,
Которых гениальней нет.
Икнётся
Ни защиты, ни награды…
И идётся как идёт.
Только я тому и рада,
Что иду всегда вперёд.
Я плачу за всё по счёту,
Оттого легко идти.
Шлю улыбки звездочёту,
Чтобы к звёздам пропустил.
Ну а там… куда придётся,
Строго по моим счетам.
Всё вернётся, всё икнётся
Каждому, кто будет там.
«Выхолощен вечер, небо в полудрёме…»
Выхолощен вечер, небо в полудрёме…
Тишина глухая притаилась в доме.
Ласковые тени жмутся, не стыдятся.
– В душу-то не лезьте, полумрака братцы.
Гнутся под кистями винограда лозы.
Призрачными снами наступают грёзы.
Хлопнула хлопушка – с рук упала книжка.
В одночасье стёрлась быстрая мыслишка.
Думалось-гадалось – было всё пустое.
Наслажусь хотя бы временным покоем.
Кто я?
Кто я? Кто я в этом мире?
Если я – полынь-трава,
То меня ветра косили
До Святого Покрова.