– Юным девицам надлежит начинать со слабых напитков. – Менторским тоном возвестил Денис. – А посему… – Он ухватился за бутылку шампанского и ловко наполнил два тонких стакана, стоящие на тумбочке вместе с пузатым графином.

– Вуоля, мадемуазель!

– Гран мерси! – Склонилась в легком поклоне девушка. – За что выпьем?

– Ну, конечно, за нас! За старую дружбу.

– И за любовь!

– То есть за тебя?

– За нашу любовь.

Чуть пригубленные бокалы оказались на журнальном столе, а губы молодых людей слились в долгом, страстном поцелуе. Едва отдышавшись, Люба негромко напомнила:

– Твою форму надо постирать…

– Если ты меня подождешь, то я мигом, прямо сейчас…

– Ну, куда же я от тебя денусь!

Этих слов Денис уже не слышал. Он стремглав умчался в ванную комнату.

– Рота, равняйсь! Смирно!! Доложить о наличии личного состава!

Старшина класса строевым шагом приблизился к командиру роты:

– Товарищ капитан 3-го ранга…

– А замкомвзвода Вилков где?

– Отсутствует.

– Как это понимать, старшина класса?

Виктор Мальков угрюмо молчал.

– Я спрашиваю, где Вилков?! – повысил голос капитан 3-го ранга.

– Отсутствует без уважительной причины, – негромко ответил старшина класса и еще тише добавил: – У него там… что-то… с матерью вроде…

– Ах, с матерью! – Командир роты усилием воли подавил вспышку гнева. – Остальные?

– Присутствуют все!

– Встать в строй!

– Есть!

– Рота, стоять вольно.

Каптри легкой трусцой отправился на доклад к высшему командованию. Старшина класса вернулся на свое место.

– Ну, как, Малёк? – встревоженно поинтересовался Генка.

Виктор только безнадежно махнул рукой.

– Понятно. Уж сейчас наш козел отведет душу. Всю картину нарисует в черном цвете. Значит, надо готовиться к самому худшему. Что предлагаешь, Вась?

– Ну, по-моему, зацепиться можно только за отличную учебу. Глупо переть по строевой линии. Надо на кафедрах поработать.

– Молодец! Я как раз об этом подумал. Профессор Васильев на электрических машинах, и еще «Канявка» на гидродинамике. Они в восторге от Дэна.

– Так оба же гражданские мужики.

– Ничего! Через учебный отдел можно попробовать. Возьмешь на себя Васильева. – Соловьев уже рисовал перспективный план. – Пусть замолвит словечко за любимого ученика на ученом совете. Типа: разве можно разбрасываться такими ценными кадрами, да это ж – будущий великий конструктор и нобелевский лауреат. А сколько в него уже вложено государственных средств? Выгнать из училища?! Да, Родина этого не простит! Дави в эту сторону, понял? – Василий кивнул.

– Я схожу к «Канявке». Академик имел на… все местное начальство. Он вообще может напрямую с Москвой связаться. Главное, заинтересовать. – Генка на секунду задумался. – А может, еще и спортивную кафедру привлечь? Дэн с этими ребятами на короткой ноге. Он им за четыре года сколько призов добыл в боксе и боевом самбо! Пусть расплачиваются.

– А по медицинской части как? Может, справочку организовать, мол, при смерти, фатальное перенапряжение от учебы, ничего не соображает, провалы памяти… У меня же Ленка – медик!

– Охренел, что ли?! Его ж тогда по здоровью комиссуют моментально!

– Да, не подумал немного. Кстати, как там с его мамой?

– Бесперспективно. Она не в теме. Правда, о свидании знает, но не более того. Конечно, в рапорте её стоит упомянуть. Мол, одна сына воспитывает, единственная надежда и опора, любящий, заботливый… Да и со здоровьем не все в порядке. У нее, разумеется. Кто поддержит старушку на склоне дней?! Короче, как там говорил Вилли Шварцкопфф из «Щита и меча»: «Цели ясны, задачи определены. Вперед!»

– А вообще-то дурак наш Дэн! Из-за бабы влип в такое…

– Это ты дурак! А там, чувствую, любовь образовалась.