– А вы-то сами видели покойную?
– Д-д-да… видел. Он меня вызвал.
Больше управляющий ничего не сказал, и Сервас не стал настаивать: он узнает детали у коллег своего собеседника.
– Я не вижу в номере MP3-плеера, – сменил он тему разговора.
– Его действительно нет.
– Хотите сказать, она принесла плеер с собой? Чтобы включить на полную мощность – в качестве музыкального сопровождения самоубийства?
– Думаю, она хотела умереть именно под эту арию, – «сыщицким» тоном произнес управляющий. – А вообще, кто знает, что там варилось в ее бедной голове…
– Так почему было не свести счеты с жизнью дома?
«Вы полицейский, не я, вот и думайте…» – Эта мысль ясно читалась на лице управляющего.
– Понятия не имею… – сказал он вслух.
– Можете припомнить, сколько времени женщина провела в отеле?
– Да нисколько! Появилась в тот самый день, когда…
Обдуманный выбор. В «постановке» Селии Яблонки отель играл важную роль. Как и опера… Интересно, парни, занимавшиеся этим делом, обратили внимание на детали? Или просто закрыли дело? И кто проводил вскрытие? Сервас надеялся, что Дельмас: характер у него вспыльчивый, но профессионал он классный. Раньше Мартен был таким же…
Сейчас нужно понять, кто и зачем прислал ему этот ключ через год после смерти художницы.
9. Антракт
Одинокий темно-красный листок сорвался с ветки и медленно и плавно спланировал на грязный снег прямо к ногам Серваса. «И как только ему удалось продержаться так долго?» – подумал он, глядя на голые ветки. Зажатая в уголке рта сигарета дрогнула, и полицейский внезапно ощутил, на какой тонкой грани балансирует. «Разморозится» ли когда-нибудь его душа?
Он пожал плечами, бросил нераскуренную сигарету на асфальт рядом с багровым листком и раздавил ее каблуком. Привычный ритуал завязавшего курильщика. Восемь месяцев…
Сыщик достал телефон и позвонил Дельмасу.
– Помнишь Селию Яблонку, художницу, которая год назад убила себя в номере «Гранд-Отеля Томас Вильсон»?
– Н-ну… – неуверенно отозвался криминалист.
– Это «да» или «нет»?
– Помню. Я делал вскрытие.
Майор улыбнулся:
– И?..
– Что – и?
– Самоубийство or not самоубийство?
– Самоубийство.
– Ты уверен?
– Я что, имею привычку «теоретизировать»?! – возмутился патологоанатом.
– Конечно, нет… – Улыбка Мартена стала еще шире.
– Однозначно самоубийство, – заверил его собеседник.
– Но согласись, история странная: женщины не так час-то перерезают себе горло осколком зеркала под оперную арию…
– И тем не менее она все сделала сама, хотя поверить в подобное и правда нелегко. На руках у нее не было никаких следов, а ведь если б ее принуждали полоснуть себя по горлу, она бы наверняка отбивалась. Мы сделали токсикологический анализ, изучили разлет брызг крови, осмотрели предсмертные ранения правой руки. Деталей я не помню, но у экспертов все сошлось.
– Что показал анализ?
– Часов за пятнадцать до того, как начать действовать, она приняла снотворное и лошадиную дозу антидепрессантов… Но наркотиков в организме не обнаружили, это я помню точно, потому что предполагал, что бедняжка проглотила ЛСД или один из бензодиазепинов[21] – иначе объяснить самоагрессию было невозможно. Произошла декомпенсация, вызванная препаратами и суицидальной одержимостью… Ты вышел на работу?
– Как тебе сказать…
– Значит, не вышел… Хочу со всем возможным почтением заметить, что: первое – это дело давным-давно закрыто, и второе – ты в отпуске по болезни и мне не следует посвящать тебя в детали расследования. Почему ты интересуешься той несчастной девушкой? Вы были знакомы?
– Я узнал о ее существовании час назад.
– Ладно, хочешь темнить – дело твое. Но однажды ты мне все расскажешь, Мартен.