Ворота перед ней открыли два охранника.

Девушка прошла во двор. Осмотрелась.

Слезы едва на глаза не навернулись. Здесь всё полностью изменилось. Качели и песочница, которые так любила горячо любимая племяшка, исчезли.

Исчезло вообще всё, что принадлежало сестре и племяннице...

Что же, если Максу так легче, тогда пусть так... Каждый человек по своему переживает разъедающую его боль. Никому не дано понять, прочувствовать и пережить боль потери так, как переживает её другой человек, и никто не сможет взглянуть на его боль своими глазами.

У каждого свой персональный ад и рай, томящийся в душе.

.

.

Серебристый внедорожник Максима стоял во дворе. Медленной походкой по мелкой плитке девушка пошла к дому. Здесь было так тихо… непривычно тихо. Без сестры и племяшки – егозы дом казался пустым.

Максим внезапно распахнул перед ней двери, слегка отступая в сторону, пропуская девушку в дом. Даша и постучать не успела. Он словно знал, что она пришла. Хотя, вокруг камеры, да и охрана по рации сообщила.

Даша же и шага ступить не смогла, дыхание перехватило. Мужчина изменился за этот год. Похудел, но постоянные тренировки сделали его тело ещё более сильным, жилистым, он выглядел таким мужественным, карие глаза пристально смотрели на девушку, выжидая.

Максим сразу же заметил, что на девушке одет деловой костюм. Значит, она не была дома. С работы поехала сразу к нему.

- Проходи, Дашунь, не стой на пороге.

- Конечно, - Даша выдавила улыбку и заставила себя войти в дом.

Максим предложил ей присесть.

- Нет, я весь день в офисе сидела, лучше постою, - Даша украдкой рассматривала обстановку в доме. Здесь всё изменилось. Даже ремонт новый сделан. В доме ничего не осталось прежним, все стены и пол поменяли свой цвет. И мебель была новая.

- Здесь всё так изменилось. Дом просто не узнать.

- Да, Даш, я избавился от всего, что может напомнить мне о моей семье. Не знаю, сможешь ли ты понять меня или осудишь, но мне так морально легче.

- Я не смею судить тебя. Я понимаю твоё горе, Макс, ведь горе и боль у нас с тобой одни. Ты потерял дочь и жену, а я племянницу и сестру.

- Даш, а ты дома ещё не была.

- Нет.

- Тогда… ты ведь голодна, да?

- Нет, я перекусила, не беспокойся.

Даша сняла пуховик. Положила его в гостиной на кресло, а после сняла хлопковый тонкий пиджак, оставшись в белой блузке.

- Я выкинул всё, кроме самых личных и дорогих Наташе вещей. Перебери их. Что надо – оставь себе. Я же не могу и приблизиться к коробке с этим добром.

- Хорошо, Максим, идём.

Максим прошёл вперёд по коридору, свернул в небольшую кладовую и включил свет, показывая Даше на большую деревянную коробку, стоявшую в углу.

Даша видела, как в глазах мужчины отражается боль. Он круто повернулся назад.

- Я побуду в гостиной, а ты здесь разберись, хорошо?

- Конечно, Макс, иди, я через время подойду.

.

Максим ушёл, а Даша приблизилась к коробке. Хоть бы ей самой хватило сил перебрать её.

Даша села попой на паркет и принялась рассматривать, что осталось в коробке.

Первым ей попался фотоальбом. Это было альбом сестры. Даша невольно раскрыла его, листая. На первых страницах Наташа была маленькой девочкой, после школьницей и дальше взрослой девушкой.

Здесь были и совместные фото Наташи с Дарьей.

Невольно на глазах Даши появились слёзы. Её сестра была так молода и не заслужила того, что с ней произошло, а малышка племянница так тем более.

Даша всхлипнула.

Боль в груди невозможная.

Так больно…

Если ей так больно, то остаётся лишь гадать, что чувствует Макс, потерявший жену и родную дочь.

Наташа была шатенкой, вся в отца: бойкая, сплошной сгусток энергии, весёлая, разговорчивая, своим энтузиазмом могла зарядить и покорить каждого своего собеседника. Неудивительно, что Тёмный пал жертвой её чар. Даша была её полной противоположностью: тихоня, не любящая компании и суету.