– Что не так? – спрашиваю прямо, перехватывая его недовольный взгляд.

– Не коротковато для работы? Едва прикрывает ягодицы.

Сначала я думаю, что он шутит, но сейчас понимаю всю серьезность его вопроса, и мне это совсем не нравится. Все, что с вечера кипит в душе, получает великолепную возможность вылиться на так удачно подвернувшегося под горячую руку Кирилла, но я каким-то непостижимым образом сдерживаюсь. Решение проучить его другим образом тут же придумывается. Лукаво закусываю губу, добавляю взгляду томности и, встав на цыпочки шепчу ему в ухо:

– А еще я сегодня забыла надеть трусики.

Мне хочется встряхнуть его, расшевелить, заставить улыбнуться, в конце концов. Он легко может вычислить мой обман, посмеяться или решить проверить прямо здесь и сейчас. Я готова к любому варианту.

– Алиса, мы же на работе, – укоризненно отвечает он, и моя программа слетает к чертовой матери. Так нельзя! Просто невозможно!

– Прости, я спешу, – говорю я не терпящим возражения тоном и, развернувшись на каблуках, решительно выхожу из кабинета. Иногда ему нужен холодный душ.

Возле своего кабинета обнаруживаю очередь из нескольких человек, что в нашем санатории было скорее исключением, чем правилом. Медсестра сообщает, что второй терапевт Петров заболел и его пациенты автоматически переходят ко мне. У нас здесь не районная поликлиника, пациенты требуют внимания. Быстро переодевшись, я всё-таки нахожу несколько секунд на то, чтобы подкрасить губы и поправить волосы.

К двум часам появляется Кир. В своём кабинете я чувствую себя хозяйкой и продолжаю демонстрировать обиду. Отложив на край стола заполненную карточку, беру следующую.

– Ты прекрасна, даже когда сердишься, – начинает он издалека.

Интересно, а мой бывший муж замечал это или, может быть, поэтому он меня так изводил?

Стараясь сохранить безразличие, я всё-таки смотрю на Кира, оценивая комплимент и ожидая следующего шага.

– Пойдем пообедаем? Я знаю, что сегодня заболел Петров и ты работаешь за двоих, но надо сделать обеденный перерыв. На полчаса. Коридор пустой, пациентов нет.

Я продолжаю молчать, добиваясь от Кира нужных мне слов.

– Прости меня за утренний инцидент, я не должен был…

Я благодушно сдвигаю лежащую передо мной карточку к незаполненными.

– Хорошо, – проявляю милось, – принимаю твои извинения, но обедать не пойду. Это сейчас там в коридоре никого нет, а если попадётся агрессивный пациент, медсестра его не удержит. И на твой стол ляжет докладная записка на меня.

– Все сердишься? – продолжает допытываться Кир, испытывая мое ангельское терпение на прочность.

– Я разве обидчивая? Давай поужинаем, я с удовольствием что-нибудь приготовлю.

– Прости, но вечером я не могу. – Он абсолютно спокоен, и это его спокойствие бесит еще сильнее. – Меня уже пригласили на ужин.

Кир интригующе смотрит мне в глаза. Надеется увидеть там ревность?

– На деловой ужин.

Я легко улыбаюсь, подыгрывая ему. Окрыленный, он подходит ко мне.

– Позвони мне после вечерней встречи, ладно? Если будет не поздно, может, приедешь?

– Договорились.

Он притягивает меня к себе. Утопаю в его объятиях в попытке согреться. Но тщетно, сегодня я сама не своя, и это мне совсем не нравится. Словно из прочного фундамента моей жизни выдернули один очень важный кирпич, и теперь она начинает медленно разваливаться у меня на глазах. Спокойно. Без паники. Все же еще можно наладить?

– Я подумала над твоим предложением, – уверенно произношу я и, перехватив его воодушевленный взгляд, продолжаю: – Я перееду к тебе, уже и вещи начала собирать.

Он счастливо улыбается, жарко целует в губы и выходит из кабинета.