Остановившись, обернулся к смущенной мне, приподняв брови в ожидании.

– Я, это, – охрипшим от волнения голосом начала я, после чего пришлось прокашляться, прежде чем продолжить. – В общем, это тебе. Поздравляю с получением диплома.

Он принял протянутый мною подарок, окинув меня заинтересованным взглядом, прежде чем открыть.

– Ого, – его рот приоткрылся, когда он заглянул внутрь.

Снова посмотрел на меня, не скрывая довольного блеска в глазах, давая понять, что украшение пришлось ему по вкусу. Выдохнув, расплылась в улыбке, прижав руки к груди от переполнявшего восторга. Это оказалось волнительней, чем я могла себе представить.

– Спасибо, Мир. Я, честно, не ожидал, – он примерил браслет, идеально севший на его запястье.

Провел пальцем по рельефу кожи, задержав взгляд на нем, после чего его глаза нашли мои, неотрывно следящие за каждой эмоцией, промелькнувшей на мужском лице.

– Тебе правда понравилось? – смущенная, не решилась указать на гравировку. Пусть будет сюрпризом.

– Конечно, – наклонившись, запечатлел на лбу волнующий душу поцелуй. – Зря сомневаешься. Я его теперь не сниму.

– Договорились! – засмеялась, млея от тепла ладони, мягко подтолкнувшей за талию в сторону столовой.

– Мира, зайди, пожалуйста, – услышала голос дедушки, поравнявшись с приоткрытой дверью в его кабинет.

Он сидел за столом из темного дерева в широком кожаном кресле, зарывшись в документы, свет на которые лился лишь из настольной лампы. Ужасная привычка сидеть в потёмках, от которой мне никак не удалось его отучить.

– До сих пор работаешь? – с нотками упрека произнесла я, усаживаясь напротив.

– Нужно закончить пару срочных дел, – оторвавшись от бумаг, откинулся на спинку кресла, сжав кончиками пальцев переносицу, на которой остались следы от только что снятых очков.

– Кажется, это ты меня учил, что полноценный сон – залог здоровья, а сам сидишь допоздна. Между прочим, плохой пример заразителен, – заключила с хитрой улыбкой, скинула тапочки и забралась на кресло с ногами, обхватив колени руками.

– Деда поучать вздумала, вы посмотрите, – поворчал больше для виду, постукивая ручкой о столешницу. – Какое здоровье в мои то годы?

– Деда! – возмущённо перебила я, не позволяя ему и заикнуться ни о чем подобном.

Я, как любящая внучка, не желала замечать ни морщин, которых с каждым годом на родном лице становилось все больше, ни прилагаемых усилий при движениях, что раньше давались с лёгкостью, ни таких поздних вечеров за работой, прикрывающих бессонницу. Наивная детская привычка убегать от реальности, надеясь, что, если не думать о проблеме, она исчезнет самостоятельно.

– Что деда? – скопировал мой тон. – Я не молодею, поэтому хочу быть уверен, что ты останешься с надёжным человеком.

– Ты про родителей? Я заезжала к ним вчера. У них все хорошо, и они совершенно не против, что я часто остаюсь у тебя, ты же знаешь.

– Нет, Мира. Я о другом человеке. О Диме.

– О Диме? – мои брови взлетели вверх, а глаза распахнулись в приступе изумления. Я бы даже сказала недоумения. Вот уж разговор о ком я точно не предполагала.

– Что тебя так удивляет? По-моему, лучшая партия для тебя, – пожав плечами, он ответил таким обыденным тоном, будто мы обсуждали погоду за окном.

– Я не очень понимаю, откуда подобный разговор, – потупив взгляд, уставилась на сцепленный в замок руки.

– Я же вижу, что он тебе нравится. Всегда нравился. Более того, – выразительно поднял вверх указательный палец, – он полностью устраивает и меня.

– Дедушка, тогда я была ребенком, много времени прошло и… – мне не дали договорить.

– Выросла, а врать так и не научилась, – с намеком брошенный взгляд на мои руки, нервно обдирающие заусенцы, появляющиеся вновь и вновь из-за дурацкой привычки. Сама не замечаю, как занимаюсь самовредительством. Зато замечают остальные, на раз раскрывая мою ложь.