— О! Дай взглянуть, — тетя Люда выдернула у нее снимок. — И где это?

— В Сочи.

Соседка несколько раз перевела взгляд с фото на Аню и обратно.

— Все-таки ты вылитая Анаит. Просто поразительное сходство.

— Да ладно вам! — Аня попыталась забрать у соседки фото, но та увернулась и, соскочив с дивана, отошла к окну.

— А что это за парень рядом с твоей мамой?

— Мой родной отец.

— Серьезно? — тетя Люда с удвоенным интересом вперилась взором в снимок. — Везло твоей маме на красивых мужиков. Что первый муж, что второй — прямо глаз не отвести.

Аня покраснела.

— А что, кстати, с ним случилось? С родным отцом? — тетя Люда наконец оторвалась от снимка и взглянула на Аню. — Анаит вроде говорила, что он умер еще до твоего рождения.

— Он утонул. — Аня забрала у соседки фото и торопливо сунула его в альбом. — В тот же год, когда сделали снимок.

— Да уж… Прямо злой рок какой-то, — соседка вздохнула. — Ну да ладно, не будем сейчас о грустном. Лучше расскажи, как прошла встреча с психологом.

— Нормально прошла, — Аня села на диван рядом с соседкой, плюхнула альбом на колени. — Андрей Денисович прописал мне что-то вроде фототерапии. Велел просмотреть старые снимки и выбрать те из них, от которых теплеет на душе. По его мнению, это должно помочь мне понять свои скрытые потребности.

— Ой, как интересно! — с преувеличенным энтузиазмом воскликнула тетя Люда, на автомате взбивая пальцами коротко остриженные темно-русые волосы. — И что ты уже отобрала?

— Я только начала смотреть альбом. Но мне кажется, что это работает. Вот взять родительское фото из Сочи. Оно напомнило мне, как в детстве я хотела, чтобы мы переехали в местечко потеплей. Я ненавижу уральскую зиму, — Аня поневоле скривилась. — Ненавижу морозы. Ненавижу этот ужасный ветер, дующий во время холодов. От него больно в груди.

— Это потому, что ты себя изнежила! Надо закаляться и заниматься спортом, — мгновенно расцвела тетя Люда, присаживаясь на любимого конька (она работала инструктором по йоге и, как говорила Анина мама, слегка помешалась на здоровом образе жизни). — Бери пример с меня: я каждое утро обливаюсь ледяной водой, и мне наша зима — хоть бы хны.

— А мне кажется, закаливание тут ни при чем. Людям комфортно там, где жили их предки, — упрямо возразила Аня. — К примеру, якуты столетиями обитали на севере, их организм заточен под выживание в холоде. А у меня мама — армянка. Армяне всегда селились там, где тепло. И семья моего отца, кстати, несколько поколений прожила в Сочи. Там почти не бывает морозов. Может, у меня в генах — непереносимость зимы? Уже апрель, а я до сих пор чешусь от холодовой аллергии.

— Папина семья жила в Сочи? — задумчиво переспросила тетя Люда. — Я думала, он, как и Анаит, детдомовский. А твои бабушка с дедушкой еще живы?

— Я не знаю, — задумалась Аня. — По словам мамы, папины родители отказывались с ней знаться: они не хотели, чтобы он женился на сироте. Впрочем, свадьбы так и не случилось, потому что папа утонул. Мама тогда сразу уехала из города и только в Орске узнала, что беременна.

Глаза тети Люды округлились.

— То есть твои бабушка и дедушка, возможно, даже не догадываются о твоем существовании?

— Думаю, да. После смерти папы мама не возвращалась в Сочи. Я много раз уговаривала ее съездить туда и побывать на могиле отца, но она была непреклонна. Говорила, что те места напоминают ей о плохом.

Повисла тягостная пауза.

— А еще какие-нибудь фотографии нашла? — решила сменить тему тетя Люда.

Аня торопливо пролистала альбом и выудила из него снимок, сделанный на линейке в первый год Аниной работы в школе. Стоило ей взглянуть на фото, как на душе потеплело.