— Я уже начал волноваться, — с улыбкой признался он, распахивая перед ней дверь.

— А вот и напрасно, — буркнула она, принюхиваясь.

В этот раз у психолога пахло корицей и мандаринами.

Андрей Денисович помог Ане снять куртку — от его легких прикосновений по спине, как обычно, побежали мурашки.

— Будете кофе? — спросил Купцов, когда они прошли в кабинет. — Мне надоело наблюдать, как клиенты засыпают на моих захватывающих консультациях, и я разжился кофеваркой.

— Кофе — это просто здорово. Ой, у вас на рукаве ниточка!

— Где? — спросил он, не сводя глаз с Аниного лица.

Она смутилась.

— Вот тут, — отцепив от его джемпера крохотный обрывок нити, Аня попробовала пошутить. — Наверное, на досуге крестиком вышиваете? Успокаиваете нервы после буйных клиентов?

— Нет, что вы. Это я колдую. Мастерю кукол вуду, — совершенно серьезно ответил он. — Когда ничего не помогает, приходится использовать альтернативные методы лечения.

— Я вас боюсь.

— И правильно делаете.

Пока она устраивалась на диване, он быстро разлил кофе по двум чашкам.

— С сахаром?

— Нет, спасибо.

Психолог осторожно передал ей одну из чашек и сел напротив. Как только Аня сделала глоток, он признался:

— Если честно, последние дни вы не выходили у меня из головы.

Она чуть было не поперхнулась:

— Вот как?

— Я все время думал, почему вам так тяжело справляться с горем. И пришел к выводу, что вы слишком сжились с имиджем независимой одиночки. Вам нужно учиться принимать помощь у других. Признайтесь, вы ведь так и не позвонили на телефон доверия?

Аня опустила голову.

— Почему вы так боитесь опереться на подставленное плечо? — спросил Купцов. — Один в поле не воин.

Ее губы слегка дрогнули.

— Я подумаю над вашими словами.

Андрей Денисович вздохнул. Аня залпом допила кофе — тот оказался довольно мерзким: видимо, зерна были пережарены.

— Наверное, часто бываете на кладбище? — спросил Купцов, поглаживая пальцем ободок чашки.

Аня взглянула с недоумением.

— На могиле матери? — уточнил он.

Она замотала головой:

— Нет. Родители ненавидели кладбища. После кремации я развеяла их прах над лесом.

Неожиданно в кабинете послышалась органная музыка. Что-то из Баха.

Андрей Денисович смущенно улыбнулся:

— Простите. Забыл выключить телефон, — он торопливо выудил мобильный из кармана джинсов и поднялся. — Вы же не обидитесь, если мы на минуту прервемся?

— Нет, что вы.

Он вышел из кабинета, прикрыл за собой дверь. Аня прошла к столу, чтобы поставить опустевшую чашку. Из прихожей донеслись обрывки разговора.

— Что случилось? Я не могу приехать прямо сейчас: у меня консультация… Я говорил тебе… Не надо со мной спорить: я говорил. Просто ты, как обычно, меня не слушала…

«Жена, — сразу догадалась Аня. — Вряд ли они развелись. Скорей всего, у них сейчас период турбулентности. Андрей снял кольцо, но та женщина еще надеется сохранить брак».

Аня испугалась, что психолог решит, будто она подслушивает, и быстро вернулась к дивану.

— Я не могу обсуждать это прямо сейчас. Говорю же, у меня консультация… Я приеду, и мы обо всем договоримся, ладно? Тогда целую!

Последние слова, донесшиеся из-за двери, стали для Ани пощечиной.

— Простите еще раз, — Андрей Денисович вернулся в кабинет повеселевший. — Семейные проблемы.

Она вскочила:

— Представляете, я вспомнила, что не выключила утюг.

Скорей всего, это было истиной. Она, действительно, не помнила, чтобы выдергивала шнур из розетки. Правда, торопиться домой все равно было не обязательно: подаренный мамой утюг в вертикальном положении отключался автоматически.

Аня рванула в прихожую.

— Надеюсь, я не спалила дом, — наигранно причитала она, зашнуровывая ботинки.