– Все ночи этого месяца будут мои. Если тебе по какой-то причине придется покинуть Лемминкейр, ты возьмешь меня с собой.

И снова молчание. И снова Дарион не торопится отвечать.

Стою, смотрю ему в спину и нервно мну кружева на платье.

– Я подумаю, – раздается ответ.

Дверь закрывается у меня перед носом.

Какое-то время я ошарашенно хлопаю ресницами. Потом на меня накатывает осознание действительности. Оно проходит по телу волной усталости. Ноги наливаются свинцом, и я опускаюсь обратно на стул.

Не хочу даже думать, на что подписалась. Это надо же ляпнуть такое: «все ночи»! Где была моя голова? Точно не думала в этот момент!

Но сказанное слово не воротишь. Придется потерпеть странную «любовь» дарга. Может, удача будет на моей стороне, и терпеть придется недолго. Вдруг я уже «залетела»?

Эта мысль наводит на следующую: отвар! Через три дня он покажет, беременна я или нет. Но зачем терять эти три дня? Анабель обещала мне встречу с сыном за каждую ночь с ее мужем.

Господи, как мерзко это звучит! Сказал бы кто, что такое со мной случится – не поверила бы.

***

После обеда продолжаю изучать замок, потом поднимаюсь в библиотеку. Хочу познакомиться с историей самого Лемминкейра.

С Дарионом больше не сталкиваюсь. Догадываюсь, что он нарочно избегает меня. Но я только рада. Не знаю, смогла бы сохранить спокойствие или нет, захоти он прямо сейчас повторить вчерашнее.

А вот мысли о минувшей ночи преследуют меня. Стараюсь о ней не думать, как и обо всех предстоящих ночах. Убеждаю себя, что могло быть и хуже. По крайней мере, у меня ничего не болит. В физическом плане.

А вот в душевном немного сложнее.

У меня стойкое ощущение, что Дарион был намеренно груб. Он даже не пытался быть ласковым. Или за что-то мстил своей жене, или старался ее оттолкнуть. Показать, какая он сволочь, заставить ее забыть дорогу в его кровать.

А может, я просто пытаюсь его очеловечить? Может, для даргов такие отношения в порядке вещей?

Они не влюбляются, не ухаживают и не любят…

Все, я запуталась!

Вздохнув, захлопываю очередной фолиант. Откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза.

– Светлейшая льера, – из глубины стеллажей долетает голос Ниффелиуса. – вот еще одна книга. На этот раз «Жизнеописание и славные дела Рейдарна Лемминкейра», отца нашего лаэрда.

– Дарион Рейдеррин Лемминкейр, – произношу, вслушиваясь в звучание слов. Мне уже известно, что у даргов есть свое подобие отчества. – Интересно, а как будет звучать второе имя у сына Дариона?

Призрак останавливается рядом со мной. Я даже с закрытыми глазами ощущаю колебание воздуха и слабый сквознячок.

– Дерреин, светлейшая льера.

– Красиво, – вынуждена признать.

***

Ужин накрывают в той же трапезной.

Когда я вхожу, Дарион уже там. Но, к моему удивлению, он не один. При моем появлении из-за стола понимаются двое мужчин.

– Светлейшая льера, – они встречают меня учтивыми кивками.

Я по наитию отвечаю им тем же и бросаю на Дариона вопросительный взгляд.

– У нас гости, – поясняет он, не спуская с меня цепких глаз.

– Эрден Ардеррин Ларрейн, – представляется тот, что повыше и помассивнее. – К вашим услугам, светлейшая льера.

– Хатш, – кивает второй, выступая из тени.

Свет падает ему на лицо, и я застываю в немом изумлении.

Если по Эрдену сразу видно, что он дарг, то с этим Хатшем все немного сложнее. Потому что он эльф. Самый натуральный эльф, о чем говорят острые кончики ушей, точащие из гладко зачесанных белоснежных волос.

Только темный.

У него резкие мужественные черты, которые портит замкнутое выражение, длинные волосы, забранные в высокий хвост, глаза с насыщенно-красной радужкой и матовая темно-серая кожа. С левой стороны его лицо украшает странный рисунок. Сложная вязь спускается от виска вдоль щеки и дальше по шее, пока не прячется под тканью одежды. Рисунок слабо мерцает, и что-то подсказывает, что он не заканчивается на плече.