– Что?

Звучало как шутка. Я не верила, что мной можно восхищаться. Но Андрей… Он сказал это уверенно. Неужели серьезно так думает?

– Серьезно! – воскликнул он, и я испугалась еще и того, что он мысли читает. – Я до последнего пытался понять, зачем они тебе понадобились. Ты же не собиралась их носить?.. Нет?

Я молчала. Не верю, что он не понимает, для чего воруют дорогие вещи.

– Я еще подумал, что ты их забрала, как монетку в фонтан кидают… Чтобы вернуться, знаешь?

Андрей улыбался заразно. Но меня хватило лишь на гримасу.

– Но оказалось, что все так прозаично. Ты просто хотела сдать их в ломбард.

«Прозаично». Я ни разу не слышала это слово в людской речи. Вот так просто он его ввернул.

Я кивнула, и опустила глаза в притворном раскаяние.

– И ни капли ты не жалеешь об этом, – продолжал Андрей с той же игривостью.

Он не журил меня, не пытался унизить. Он словно бы хотел понять, как я мыслила, что чувствовала.

– Мне нужны деньги, – сказала я, подняв взгляд.

Надеюсь, вид у меня был гордый. Мне в общем-то неважно было откуда деньги ко мне придут. Заработала я их или украла, какая разница? Номинал у купюр от этого не меняется.

Андрей снова склонил голову.

– Устройся на работу.

Я качнула головой.

– Не выйдет, – сказала я. – Меня нигде не хотят видеть.

С хитрым прищуром Андрей чуть склонился ко мне. Я захотела отшатнуться, но не посмела выдать этим то, что мне жутко и неприятно находиться здесь с ним.

– Как интересно, – сказал он. – Поэтому ты решила воровать?

Я снова кивнула. Теперь не гордо, а снова как бы раскаиваясь. И снова Андрей меня не раскусил. Либо не дал мне этого понять.

– Много наворовала?

– Все, что успела, владелец уже вернул себе.

– Неужели? – сказал Андрей. – Всего только часы?

– Меня уволили только вчера. Я поэтому хотела…

Я не стала заканчивать фразу. Андрей прекрасно помнил, что я вчера хотела совершить. Интересно, этому он тоже восхитился? Есть хоть один человек в его окружении, кто по доброй воле хотел бы расстаться с жизнью?

Андрей коснулся моего голого колена. Я не стала возражать. Как сам он говорил: не в том положении находилась. Только выше колена Андрей не пошел. И жест был скорее для поддержки, чем для исследования моего тела.

– У меня есть предложение, – сказал он.

– Потрахаться в машине? – сказала я и качнула коленом.

Андрей не засмеялся – он захохотал. А потом убрал руку. Я смотрела на него, чуть поджав губы. Разве после этого касания можно было о чем-то другом подумать?

– Нет! – воскликнул он, отсмеявшись. – Приличное.

– Мне приличных предложений давно не делали.

– Охотно верю, – сказал Андрей.

У него это прозвучало галантно, словно изысканный комплимент. Как это у него вышло, если речь о похабщине? Я даже смутилось. Только мое лицо осталось снисходительным.

– Я о другом, – сказал Андрей, словно это уже было не очевидно. – О работе.

О работе значит. Что же он может мне предложить? Даст телефончик знакомого, которому нужна секретарша? Так знакомый как татуировки мои увидит, так вежливо скажет «мы вам перезвоним», и с удовольствием забудет обо мне, едва я порог переступлю.

– О какой же? – сказала я.

Мне было интересно и уже почти не страшно. Честно говоря, я бы согласилась на любую работу, которую он бы мне предложил. Я была на грани. Я правда чуть не взобралась на крышу. Если бы Андрей не проехал там… Никто другой меня бы не спас.

– Твой источник уже сказал тебе, кто мой отец?

– Да.

Андрей умолк. Хотел, чтобы я поняла, к чему он клонит. Я и начала догадываться. Только говорить об этом не стала. Не верила. Не могло быть правдой то, о чем я думала, нет, нет, нет… Андрей не может сделать мне такое предложение, он так плохо меня знает. А то, что знает, играет против меня. И все же он сказал: