– Коул Прэзар.

– Я не готов к женить…

– Я хочу курить, – говорит Джин и прожигает меня взглядом.

Мы ещё долго смотрим друг на друга.

У нас с Джин проблемы общие.

– У тебя есть сигареты? – спрашиваю я.

– Нет, – отвечает она.

– У меня тоже.

Наш взгляд – тоскливый и влюблённый – обращён к белёсой голове.

Он встаёт. Он, наш герой, берёт рюкзак и направляется вниз по лестнице, в самую толпу, его свита бежит вслед за ним. Но он одинок среди них, как одинок путник в пустом поле, как одинок странник в неизвестной ему стране. Он одинок уныло. Он ищет родные души в этом тошном, убогом мире, он ищет того, кому готов доверить себя, свой дух, своё дыхание.

И мы идём ему навстречу.

– Пошли, – я резко встаю с мест и собираю вещи.

Девчонка резко оживает.

– Нашёл у кого стрельнуть? – её тон – снова привычно саркастичный.

Я ухмыляюсь.

Я небрежно, но крепко хватаю Джин за запястье и сбегаю вниз по лестнице, подобно нашему герою. Она громко дышит за моим плечом, и я снижаю скорость похода.

Мы долго идём вместе – долго и молча.

Мы проносимся мимо кучи знакомых, пропускаем мимо ушей многочисленные «привет» и «пока». Среди приветствий слышится и Гейз, и даже Уольтер, и своенравная Лесли «Тэ-тэ», на чьём пухловатом лице интерес явно сменился на дружескую гордость.

Совсем рядом раскрываются стенды с современной литературой и вновь застрявший у них Виктор. К телу парня липнут девчонки Нильского, буквально засовывая свои острые языки в его побагровевшие уши. Стюарта с Фриманом не видно.

Джин резко останавливается.

– Я расплатиться забыла, – в её голосе снова проскальзывает паника. Я непонимающе хмурюсь. – Ну, тому комиксисту. За комикс.

Наши руки всё ещё сцеплены.

Я чувствую, как Джин начинает дрожать.

– Он тебе его подарил, – спокойно говорю я.

Девчонка удивлённо вскидывает брови.

– Мне мама должна позвонить, – начинает тараторить она. – У меня рюкзак на биологии, и телефон – там же…

Я дёргаю её за лямку рюкзака.

– А, точно, – нервно усмехается девчонка, но не двигается с места.

Меня начинает окликать шайка Нильского.

Я чуть наклоняюсь к лицу Джин и притягиваю её к себе.

Издалека крайне гордящимся взглядом смотрит «Тэ-тэ».

– Всё нормально, – вкрадчиво шепчу я. – Заберём у Виктора сигареты и пойдем, хорошо?

Я отстраняюсь.

Джин сомнительно улыбается.

Девчонки из Нильского уже тянут ко мне свои худощавые руки, но тут же, завидев Бэттерс, отрывают их. На их лицах – непонимание и отвращение. Они сразу же надевают счастливые маски, но забывают выплакать из своих глаз злость.

– Я купил уже штук пять, – Полански радостно трясёт своим набитым рюкзаком. – Видели антикварный стенд? Там даже рукописи есть.

Я лишь усмехаюсь.

Джин продолжает держаться за рукав моей толстовки.

– Ты чего такая расстроенная? – Виктор садится на корточки перед моей спутницей. – Прэзар твои сигареты спёр?

Девчонка прыскает.

– Господи, встань, – язвит она. – Я не такая низкая.

– Это я высокий, – Полански ухмыляется, но всё же встаёт.

Джин приходится задрать голову, чтобы продолжить диалог.

Виктор и вправду был выше неё почти на полный фут.

Девчонки с Нильского о чём-то шепчутся между собой, но, заметив мой проскользнувший неодобрительный взгляд, растягивают свои белозубые оскалы. Бэттерс начинает о чём-то оживлённо спорить с Полански, и нервность совсем испаряется из её голоса.

Её ладонь всё также теребит мой рукав.

– Коул собирался забрать у тебя сиги, – Джин ухмыляется. – Мы только за этим и пришли.

Виктор возмущённо щурится и вздыхает.

Джин прыскает.

– Обокрасть меня решили? – Полански выуживает пачку «Бонда». – На старости лет? Коул, малыш, я был о тебе лучшего мнения.