У Джима действительно был изумительный музыкальный центр. И поскольку в технике я был далеко не профессионал, мне было интересно. Но спустя несколько минут я понял, что лекция будет очень длинной, с изобилием технических деталей, которые были выше моего понимания. Джим все говорил и говорил. Я пытался понять из его слов хоть что-нибудь и довольно долго делал вид, что внимательно слушаю. Но, несмотря на все свои усилия, скоро почувствовал, что глаза у меня слипаются и я начинаю клевать носом. Какова же была моя радость, когда он все-таки закончил свои разъяснения!

В завершение вечера мы поблагодарили супругов за приглашение и стали собираться домой. Вдруг, как гром среди ясного неба, Джим объявил: «Ребята! Я еще не рассказал вам, какую перепланировку мы собираемся сделать в доме! Прошу вас, задержитесь еще на несколько минут». Мы обещали няне вернуться домой к определенному часу и уже опаздывали, поэтому я сказал: «Спасибо, Джим, но нам надо идти. Может, как-нибудь в другой раз».

Джим начал уговаривать: «Ну останьтесь! Всего на секундочку. У нас такие грандиозные планы»!

Меня все это начинало раздражать, поэтому я сказал уже чуть тверже: «Нет, в самом деле, мне очень жаль, но нам действительно пора». Джим сник: «Действительно, вы правы! Перепланировка – это уже слишком! Не хватало еще грандиозных планов! Ха-ха-ха». Эти слова можно было бы считать шутливыми, но произнесены они были так, чтобы вы поняли: человек на вас обижен.

Наконец мы с Барби добрались до машины. По пути домой мы обсудили прошедший вечер. Наши впечатления были схожи. Она полагала, что по сути своей Джим неплохой парень, но общаться с ним длительное время было крайне сложно. Мы посмеялись немного над собой по поводу того, что один вечер посвятили обеду с соседями, но теперь еще один вечер нам придется посвятить своей моральной реабилитации после событий этого обеда.

Но самым сильным впечатлением вечера была жалость к Линде. Мы с Барби чувствовали расположение к ней, и после ухода у нас остался неприятный осадок при воспоминании об отношении к ней Джима. Она была чудесным человеком, и с Джимом у нее наверняка возникали проблемы. Мы провели в его обществе всего несколько часов, а ей приходилось постоянно иметь дело с его манерой поведения и общения.

Мы оба понимали, что вряд ли у нас появится желание снова встретиться с этой супружеской парой в одной компании. Возможно, Барби с Линдой будут продолжать поддерживать дружеские отношения. При нынешнем напряженном темпе жизни мы стараемся общаться с теми, кто нам больше по душе. Но меня огорчало, что нам придется отказаться от встреч вчетвером, поскольку Линда мне была симпатична, и, кроме того, я отметил для себя, что вечер, подобный проведенному нами с Линдой и Джимом, для них, судя по всему, был не первым опытом. Скорее всего, не многие гости могли выдержать сколько-нибудь длительное общение с Джимом.

В этой ситуации оказалось несколько человек, потерпевших поражение: мне не удалось установить отношения с соседями, Линда потеряла возможность общаться с более широким кругом людей, а Джим, можно сказать, терял возможность поддерживать контакты с теми, кто мог бы помочь ему измениться.

В кабинете психологической помощи мне приходилось сталкиваться с целым рядом подобных ситуаций. Расскажу об одной из них.

Как-то я работал с Тони. Это был неплохой парень и хороший работник. Но его мать, Эвелина, настолько разрушительно влияла на него, что не только семья, но и эмоциональное состояние Тони находилось в опасности. Если вы полагаете, что в жизни такие случаи – редкость, вы ошибаетесь. Это случается гораздо чаще, чем нам бы хотелось. Просто мы не всегда обращаем внимание на подобные ситуации. Вот некоторые факты.