– Скажите, а я смогу пользоваться таким письменным прибором, как у вас, или это требует каких-то специальных умений?

– Стилусом? Ими все пишут. – Карен протянул мне местный аналог авторучки.

Взяв его и пододвинув к себе лист с алфавитом, я попросила:

– А теперь, пожалуйста, по очереди назовите мне ваши буквы.

Парень удивился ещё больше, но ничего не спросил и стал перечислять. Я быстро записывала транскрипцию напротив каждого знака. Увидев, что я делаю, Карен стал произносить буквы немного медленнее.

После того как к каждой букве чужого языка была приписана транскрипция, пришло время для основного эксперимента. Первое из предложенных Кареном слов состояло из трёх букв. Я довольно легко нашла их в списке и ниже аккуратно вывела: «а-ри-л». Проговорила про себя слово целиком и поняла, что оно для меня ничего не значит. Теперь – самое главное. Глубоко вдохнув, я выпалила вслух такое непонятное «арил», стараясь не представлять размер своих проблем по изучению чужого языка в случае, если результат будет отрицательным, и чуть не задохнулась от радости и нахлынувшего облегчения. Свой голос, произносящий чужое слово, я слышала как бы на заднем фоне, а в голове отчётливо прозвучало привычное «мама». Эмоции переполняли меня, хотелось прыгать от радости и кричать, но я заставила себя проделать всё то же самое с оставшимися двумя словами и получила «дом» и «небо».

Карен смотрел на меня, грустно улыбаясь.

– Здорово вы придумали с такой записью, даже жалко, что не понимаете слов, которые произносите.

И вот как доказать ему, что я понимаю значение слов, которые читаю? Ведь если я произнесу слова на своём языке, он услышит их на местном и решит, что я просто повторила транскрипцию. На поиск решения потребовалась примерно минута.

– Мама – это женщина, которой мы обязаны своим появлением на свет, дом – здание, в котором живут люди, а небо мы видим у себя над головой, когда находимся на улице.

Несмотря на некоторую сумбурность данных мной определений, Карен вскочил, опрокинув стул, и уставился на меня округлившимися от изумления глазами.

– Невероятно! Нужно срочно рассказать об этом господину архимагу!

Он метнулся к выходу, видимо намереваясь действительно бежать со всех ног, чтобы отвлечь занятого человека от важных дел свежей новостью. Я хотела окликнуть его, чтобы попытаться остановить, но в этот момент открылась дверь, и парень, не сумев вовремя затормозить, врезался во что-то невидимое, расположенное перед архимагом Лисандром.

– Карен, что случилось? Куда ты так спешишь?

– Господин архимаг, – захлебываясь эмоциями, выпалил Карен, – она читает! Она понимает, что читает!

Хватило одного строгого взгляда, чтобы парень сник и отступил в сторону.

– И что же вам удалось прочитать, что так сильно впечатлило моего помощника?

Я молча развернула и пододвинула к нему исписанный лист. Лисандр разглядывал его несколько секунд, после чего поинтересовался:

– Что означают символы рядом с алфавитом и под словами?

– Это звучание ваших букв, записанное на моём языке, что-то вроде транскрипции.

Архимаг подумал, посмотрел на меня и написал внизу листа ещё одно слово, довольно длинное, после чего вернул лист и стилус мне.

Приписав транскрипцию к буквам, я получила «анкри-манар». Прочитала получившееся вслух и ничего не поняла, слово так и осталось чужим набором звуков. Волной накатила паника, я попыталась загнать её вглубь сознания и сосредоточиться на задаче. В чём может быть дело? Почему на предыдущих словах всё сработало, а на этом – нет? Чем они отличаются, кроме длины? Хотя… А почему я не беру в расчёт длину слова? Ведь это, по сути, количество слогов, а значит, возможность неверно поставить ударение. И если слово звучит неправильно, то и воспринимается неправильно. Или, может, в моём языке просто нет понятия, аналогичного этому слову? Так, стоп, будем проверять по порядку.