– Это безумие, – Ксения шепчет и кладет руку на его. Впивается в кисть пальцами, давит, пытается убрать, но все попытки безрезультатны. Он делает еще больней.

– Знаешь, это не обговаривается, – Артур хмыкает и отпускает руку.

Ксения рассматривает оставшийся на светлой коже след от его пальцев. Лишь бы не проступил синяк. Как же ей больно. Кожа красная и горячая.

– Я не согласна, – женщина готова выпрыгнуть из машины на ходу, лишь бы не оставаться рядом с верзилой. Он пугает ее до смерти. Особенно его сила.

– А я не спрашиваю, – тут же отвечает тот.

– Остановите машину! Не нужно меня подвозить! – она переходит на крик. – Я могу сама добраться.

– К черту, – он рыкает, возвращая руку к ней, но не для того, чтобы вновь вцепиться в бедро. Теперь он перехватывает занесенную ладошку, крепко сжимает запястье и тянет на себя.

Ксения дергается, но падает на него. Врезается лицом в широкое плечо, обтянутое светло-серой тканью пиджака. Дышит рвано, втягивая его запах. Он вновь бьет по рецепторам. Заставляет закрыть глаза на секунду, сморгнуть слезы, застилающие пеленой. Ей страшно. Вот теперь ей страшно по-настоящему. Они же в машине, на скорости почти 80 километров в час. А если что-то произойдет? Ксения пытается вернуться в кресло, чтобы пристегнуться и перестать спорить с ненормальным, но он не отпускает. Продолжает держать подле себя, а второй рукой ловко крутит руль и маневрирует в потоке машин. Безумец! Он безумец!

– Отпустите, пожалуйста, – шепчет Ксения, чувствуя, как тело вибрирует от страха. Пусть он успокоится, вернет руки на руль. Она помолчит.

– Не отпущу, – он ухмыляется.

– Мне не нужна работа, – Ксения почти шипит, ощущая, как мужчина сдавливает запястье. – Давайте же, опустите. Я не буду у вас работать. И простите за потраченное на меня время. И собеседование было не самым отвратительным, – кажется, она готова уже пресмыкаться перед ним, лишь бы он перестал держать. – Извините, я была слишком резкой. Я не думала.

На глазах наворачиваются слезы. Они уже застилают взор, и Ксения почти не видит дорогу. Даже его темных, как омут, глаз не видит, но она уверена в том, что он насмехается над ней. Кривит ухмылку, заворачивая ее запястье. Смеется над ее слабостью.

– А новое лицо хочешь?

Ксения перестает вырываться. Перестает причитать и просить отпустить. Она не верит своим ушам. Не верит тому, что он только что сказал…

Новое лицо.

Какое-то безумие творится в воспаленном мозгу. Во всем виноват адреналин. Она уверена, что ослышалась. Потому что никто и никогда ей не предлагал подобного. И уж точно не предложит тот, кто говорил с ней так жестоко. Кто тыкал в нее зеркалом и указывал на изъян. Кто поливал грязью лишь потому, что возомнила – она может работать в клинике красоты.

Ксения учащенно дышит. Его парфюм больше не режет нос. Он будто стал частью воздуха, который она жадно глотает.

– Так нужно? – кажется, он ослабляет захват.

Ксения дергается и почти скулит от боли, когда рука все также крепко сжимает запястье.

– Да, – она рычит.

Артур же резко тормозит. Ксения летит вперед по инерции. Но его рука удерживает на месте. Он продолжает прижимать ее к своему плечу. Но она не шевелится. Напугана до смерти.

– Я дам тебе новую работу. Но после того, как перекрою твое лицо.

Она не верит. Не верит, но и не может промолчать. Это ложь. Все ложь! Он играет ее чувствами. Обманывает! Вырывает с клочьями мяса ее эмоции… Ее слабость… Ее рваная рана на душе.

– Нет, не перекроите. Вам это делать незачем. А у меня нет денег на пластику… На ту, которая поможет скрыть это, – она смотрит на мужчину, и глаза жжет от слез.