– Я сама тебя не узнала, так что будем считать, что обе хороши, – обуздав сиюминутное раздвоение, я пожала протянутую ладонь, а другой приглашающе взмахнула в сторону гостиной. – Если хочешь, можешь пройти.

Юля с любопытством заглянула за угол, но тут же сделала два шага назад.

– У тебя день рождения, и ты торчишь дома одна? – зеленые глаза озорно блеснули.

– Гости были, но уже ушли.

– Но ведь еще всего… – моя собеседница быстро глянула на часы, – одиннадцать с копейками. Детское время!

Вроде бы ничего особенного она не сказала, но я ощутила себя древней старухой.

– Ничего не говори! – Юля взмахом руки отсекла все ответы. – Поехали со мной.

Не ожидавшая ничего подобного, я замерла на вдохе.

– Не уверена, что…

– Пожалуйста, не отказывайся. Я так рада, что мы снова встретились, – Юля сложила руки в молитвенном жесте. – Давай начнем все с чистого листа. Ярко, весело, чтобы прошлое навсегда забылось.

Это была нечестная игра. Полностью обезоруженная, я снова посмотрела на красиво одетую Юлю и вместо ответа обняла себя руками.

– Все! Решено! Сегодня твой день, и нужно зажечь, – меня схватили за локоть и настойчиво потянули к двери.

– Но у меня ничего…

– Сделаем из тебя красотку по дороге, – Юля словно читала мысли.

– Но я…

– Обещаю, все понравится. А если нет, я верну тебя обратно, и ты больше никогда не вспомнишь обо мне.

Бывают в жизни моменты, когда течение вдруг меняется, и подстроиться под новое либо начать плыть против банально не хватает времени. Дезориентированный, ты отдаешься новому потоку и уже после запоздало просишь Всевышнего помочь выкарабкаться.

Так сегодня случилось со мной. Я нырнула в поток под названием «Юлия Шейман», а когда на первом же «повороте реки» – на водительском сиденье поджидавшей ее машины – увидела Максима, лишь побольше набрала в легкие воздуха.

Максим.

Из всех известных мне женщин самой сложной и противоречивой была моя собственная сестра. Внешне и по поведению ангел, порой она делала такие вещи, от которых охреневали бы и жители ада.

Подлость была ее второй натурой. Наглухо прикрытая показным добродушием, она пропитала Юлю насквозь. Понимая разумом, что в моей гребанной семье у нее было не так уж много шансов вырасти другой, я пытался смириться. Упрямо вытаскивал ее из неприятностей, находил и в себе признаки тех же порочных генов, забивал болт и продолжал жить.

Каждый раз одинаковый круг за кругом, словно в нашей семье никогда не было Майи – маленького хрупкого исключения, которое за пять лет рядом так и не покрылось общей грязью.

Мы были семьей. Такой, какой получалось, но чаще всего от фразы: «Братик, у меня есть идея», – мне хотелось ее прихлопнуть. Сразу. Крепко. В превентивных целях.

Случаи, когда за этим не стояло никакой подлой стратегии, я могу пересчитать по пальцам одной руки. Чаще всего заканчивалось все плохо. Слезами матери, подруг, мордобоем или моим срочным перелетом из Оттавы в Питер, чтобы разгрести последствия.

Когда она произнесла эту фразу нынешним вечером, мой внутренний датчик опасности сработал моментально. Я знал, какая дата на календаре, и все еще помнил, чей сегодня день рождения.

– Я не подпущу тебя к Майе на пушечный выстрел, – предупредил сразу, опережая любые идеи.

– Я перед ней виновата, – Юля присела на подлокотник дивана рядом со мной. Уже при полном параде, готовая пуститься во все тяжкие.

– Рад, что осознаешь.

– Как думаешь, она сможет меня когда-нибудь простить?

Не нравилось мне это начало.

– Чтобы простить, нужно знать за что, а ты, насколько я помню, всегда умудрялась оставаться ни при чем.