— Э, стойте! — оттормаживаю я сделку. — Мама Элизы плохо кончила!

— Современная медицина шагнула далеко вперёд, — Фрол поворачивается ко мне и, прижимая руку к груди, склоняется передо мной в лёгком поклоне. — Женщина знакомая с таким диковинным словом, как «остеобласты», должна это знать наверняка.

***

Рита

Сандаловый аромат чайных свечей наполнил веранду, наполнили полумрак веранды. Фрол утопает в мягких подушках ротангового дивана, а я в объятьях моего Горюшка. Огоньки свечей, расставленных повсюду, отражаются в темноте панорамного окна. Из динамиков плывут одна за другой мелодии любви всех времен и народов.

— Девочка моя сладкая, — шепчет Фрол, и его губы приятно щекочут мне ухо, — сегодня только наша ночь.

— Давай потанцуем, — прошу я, касаясь ладонью его влажных волос.

— Меня так размазало по дивану, что я готов в нём провести с тобой ночь. Но места для манёвра здесь катастрофически мало.

Встаю и протягиваю ему руку. Мы оба замотаны в полотенца и, наверное, на белом кафеле, выглядим со стороны как фигуристы на льду.

— Зашторим окна или порадуем окружающих, — к щекам приливает кровь, когда соображаю, что мы видны сейчас, как на ладони.

— Вряд ли кто-то в такую ночь нас пасёт. Разве что медведи, — Фрол одну за одной опускает римские шторы. — Но даже их я не готов пригласить сегодня в компанию. Только ты и я.

Он подходит с грацией льва. Кладёт одну ладонь мне на поясницу, а во вторую я сама вкладываю руку.

Костюмы подводят при первых же резких па. Сначала полотенце слетает с незадачливой «фигуристки», а следом с довольно улыбающегося Фрола.

— Классный ты движ придумала, — мурлычет он.

Фрол поглаживает меня по спине, но танцевать становится совершенно неудобно. На память приходит неприличная пословица про плохого партнёра. Пытаюсь отстраниться, но Фрол всё сильнее прижимает меня к себе.

— Куда ты убегаешь от меня, моя прелесть?

Песня заканчивается, и Фрол тянет меня к дивану.

— Что ты делаешь? — упираюсь пятками в тёплый пол.

— Сейчас узнаешь, — он снова проваливается в подушки, и ловко усаживает меня поверх себя.

У меня перехватывает дыхание, и я чувствую себя мячом. Футболист с лёгкостью подбрасывает меня, удерживая мой вес в ладонях.

— Марго... Какая... Ты... Классная... — выдыхает он при каждом движении.

Держусь за его плечи и начинаю отрываться от действительности. Слёзы текут по щекам, и стон срывается с губ, когда внутри становится горячо. Падаю Фролу на грудь, и ощущаю, как бьётся его сердце. Отдышавшись, зарываюсь пальцами во влажных волосах Фрола на затылке.

— Так не бывает, — шепчу я.

— Только так и будет теперь, — Фрол подтягивает меня и целует в нос. Как Марусю. И я ощущаю себя маленькой девочкой. Его любимой маленькой девочкой.

— Я иногда боюсь, что это всё мне снится, — жалуюсь Фролу совсем по-детски.

Он очерчивает пальцами один за другим мои позвонки и улыбается.

— Знаю одно, — выдыхает Фрол. — Я никогда тобой не буду сыт. Пойдём в спальню, Маргош.

Я обнимаю его за шею и хочу скорее вновь ощутить его жаркое дыхание и бешенный стук сердца.

— Мама, ты где? — всхлипывает Маруся из темноты коридора.

Доля секунды, и я кубарем скатываюсь с Флора. Заворачиваюсь в полотенце и швыряю Фролу вторую махру. Он вскакивает и поспешно оборачивает бёдра.

— Солнышко, мы с папой на веранде, — мой голос дрожит.

Фрол шумно выдыхает и тяжело опускается на диван.

— Было бы неловко, — склоняет он голову набок и пытается еще туже замотать на себе полотенце.

— Как красиво у вас! — Маруся подбегает ко мне и, обняв за ноги, поднимает вверх заплаканную мордашку. — Я проснулась и вдруг испугалась, что ты умрёшь…