– А если… – сказал Удал и стукнул кулаком в ладонь.

Бабка отчаянно замотала головой.

– Ни в коем случае. Убить хозяина не получится, к тому же харчевня снаружи выглядит маленькой, а внутри – как огромный замок, и владелец успеет спрятаться в одном из потайных залов. Ежели вы сделаете глупость и попытаетесь его найти, то угодите в какую-нибудь ловушку, коих там несметное количество. Но если вам удастся отправить его в Навь, то будет ещё хуже, потому что дверь вы никогда не откроете. А ежели произойдёт чудо и она вам поддастся, то как понять, в какой момент её нужно открывать, чтобы оказаться дома?

– Что же делать? – спросил Удал.

– Хозяин любит всякие заморские штучки, – пояснила травница. – Разных птиц механических, деревья с поющими листьями, музыкальные шкатулки – в общем, всё то, что скрашивает одинокую жизнь. А найти подобные безделушки можно на рынке города Щукинска, что к востоку отсюда. Скоро туда купцы заморские с разных стран припожалуют. И если удастся отыскать что-то подобное, быстрый выход обратно и знатная медовуха, возможно, обеспечены.

– Что значит «возможно»? – спросил Ловкач.

– То и значит, – буркнула бабка. – Хозяин хоть людей не любит, но с ними, в отличие от нечисти, можно о чем-нибудь поговорить, мыслями поделиться, душу излить, в жилетку поплакаться, покалякать за жисть, в картишки перекинуться по чесноку, поскольку люди в колдовстве не сильны, поэтому он их и не отпускает. Хотя и нечисти достаётся. Помнится, в прошлом годе ему один чёрт нарды приволок да сдуру играть научил. После этого еле копыта унёс.

– А может, принести ему такую игру, в которую он сможет играть сам с собой? – спросил Велимудр.

– Мудёр, – сказала бабка. – Только где ты такую возьмёшь?

– Слыхивал я, что у джапонского императора есть шахматы-самоигры. Фигурки в них словно живые двигаются.

– Ах да, склероз проклятый, наслышана я и про императора, и про игру его дивную. Да только продать её он не продаст. А украсть не получится, потому как стерегут шахматы сто охранников.

– Не впервой, – сказал Ловкач.

Травница с сомнением посмотрела на него.

– Ну, смотрите, я предупредила. Кстати, на ваше счастье император прибыл в Словенск как раз перед нашим выходом из города.

– Что-то я об этом не слышал, – сказал Удал.

– Так он прибыл инкогнито, – пояснила бабка.

– Инкогнито? А это не заразно? – спросил Ловкач и на всякий случай потёр ладони о штаны.

– Инкогнито – значит тайно, – перевёл Велимудр.

Бабка кивнула.

– Ага, не любит император излишнего внимания, поэтому о его приезде знают только избранные.

– А остановился он где? – спросил Ловкач.

– Я тебе справочное бюро, что ли? – огрызнулась бабка. – Сами найдёте.

– Полагаю, – сказал Велимудр, – что если он прибыл инкогнито, а только для охраны шахмат необходима сотня воинов, и для их смены ещё сто, то даже без учёта охраны и прислуги самого императора для размещения необходимо большое, но неприметное место. И ни одна харчевня или гостиный дом не подходят – места маловато. А вот построенная недавно конюшня купца Охрятина – в самый раз. У него ещё и для прислуги рядом помещения построены. Плюс небольшой дом для самого купца.

Ловкач поморщился.

– Император? В конюшне? Не может быть.

– Ты эти конюшни видел? – спросил его Велимудр. – В них даже нашему князю жить незазорно: тут тебе и лежаки с перинами, и отопление, и даже музыканты.

Ловкач посмотрел на товарища с недоверием и улыбкой.

– Музыканты? Для коней? Скажешь тоже.

– Во-первых, все знают огромную любовь купца к скакунам; во-вторых, его кони непростые, а с жаркого юга, стоят баснословных денег и требуют особого ухода; и в-третьих, он выяснил, что музыка успокаивает жеребцов, поэтому они более покладисты и здоровы.