Наступила тишина. Подруги смотрят друг на друга расширенными глазами. Это как вообще? Как принять столько информации, которая валится на них потоками?

– Я ее якорь? Это как вообще? – Глория сжала под столом кулачки и смотрит на бабушку, она так волнуется.

– Да милая, ты якорь. Вспомните свое детство, как вы росли, как взрослели. Помимо того, что вы всегда были рядом, с самого первого дня, ты, Лора, всегда тормозила Лин во всех ее решениях, которые несли неправильные последствия. Всегда знала, как ее успокоить, всегда знала, как переубедить и только к тебе, она прислушивалась. Твой характер более мягкий, но это не говорит о том, что ты слабая. Наоборот, в тебе тоже огромная сила. Только ты можешь находиться рядом с Великой и помочь ей, если это понадобится. У тебя мягкое и доброе сердце. Как и у Лин. И ты так же обладаешь волевым характером. Но вы разные по сути. Ты – ее личный громоотвод. Она – твой личный защитник. Вы как две половины одного целого. Поэтому и взаимодействуете спокойно друг с другом, несмотря на взрывной характер Лин.

– Так вот почему я столько лет тебя терплю, что бы ты не сделала и ни разу не прибила. Хотя мысли были, дать подзатыльник хотелось много раз, – Лора усмехнулась и подмигнула подруге.

– Терпишь меня? Я думала просто любишь всем сердцем, как и я тебя, – возмущению Лин не было предела.

– Так меня любить легко, я же хорошая. Ничего плохого не делаю и только тебя сдерживаю. А ты – взрывпакет, – Глория смеется с реакции подруги, та уже пыхтит с прищуренными глазами. – Не пыхти. Я шучу, конечно я тебя люблю, как иначе тебя выносить? Только любить и остается, – она смеется еще сильнее, ведь Лин набросилась на нее и начала щекотать.

– Вот тебе, получай. Терпила, блин. Вот же, – тоже смеется Лин, а с ней и бабушка.

Этот смех скинул ступор и скованность, помог разуму проясниться. Ведь впереди сложное решение, от которого зависит вся остальная жизнь.

– Какие вы все-таки дети. Взрослые дети, – бабушка смотрит на них с любовью. – Кстати, Лин. Если ты примешь силу, то можешь больше не пытаться выпрямлять волосы, природа не позволит. Они завьются и будут обрамлять твое личико как я люблю, красивыми локонами. Зачем ты их вообще выпрямляешь?

– За прямыми проще ухаживать. Но я не против, пусть себе вьются. Так, я так говорю, будто уже все для себя решила. На это нужно время. Много времени.

– А вот этого у тебя, как раз таки, и нет. Если хочешь принять свою суть, то это нужно сделать завтра ночью, в полнолуние. Сама природа будет открыта для тебя. Поможет, успокоит и убаюкает. Мы будем рядом.

– Но почему времени нет? И почему ты не рассказала раньше тогда?

– Я не могла, это выбирала ни я. Я только проводник для тебя. Как старшая рода, я имею права наставлять тебя, но только на этой неделе я почувствовала, что время пришло и только сейчас я имею права все рассказать вам обеим.

– Я поняла. Мне надо дать ответ завтра. А если я отказываюсь, тоже нужен обряд?

– Разумеется. Твоя сила уйдет в землю, чтоб потом переродиться в ком-то другом.

– Это же большая ответственность. Справлюсь ли я? Выдержит ли мой организм? Если мне нужно найти какую-то вещь и что-то с ней сделать, то, скорее всего, мне нужна будет помощь. Ты говорила, что за ней охотятся. Я еще ничего не сделала, а у меня уже есть враги, у нас есть враги, – Лин посмотрела на подругу. – Я боюсь, что вы пострадаете, что я не сумею вас защитить.

– Да, враги есть уже, только они еще не понимают, чьи именно они враги. Они чувствуют, что следующая ночь многое решит. Что есть вероятность перерождение силы, они и боятся, и ждут этого. Но ты должна знать, ты не одна. Вы не одни. И никогда не были. За твоими плечами, Лин, стоит весь твой род. Все поколения женщин станут на твою защиту. Так же есть маги, которые всегда будут на вашей стороне. С двумя из них вы знакомы, они самые сильные. И я счастлива, что они на вашей стороне. Мне так спокойнее. Но где-то в вашем кругу есть враг. Я не вижу кто это, просто чувствую, что он рядом. Не знаю даже мужчина это или женщина. Этот человек опасен и силен.