– Стой! Подожди! – оставаться одной в тёмном парке было ещё страшнее, чем идти с живым зомби внутрь здания. – Я первая пойду, потому что охранять нужно меня, понятно? И вообще, давай я тебя буду называть Лёлик, а? А то «Зомби» и «Скелет» как-то не солидно. Да и с Жориком чтобы не путать.

Мы вернулись в комнату и я точно так же, как до этого маг, хлопнула в ладоши, разгоняя тьму в помещении.

Вот сейчас зомби предстал передо мной во всей красе.

– Так ты не Лёлик… – поражённо выдохнула я. – Ты – Лёля!

Зомби… Оказалась дама средних лет. Судя по размерам полу-истлевшей одежды, весьма аппетитных габаритов.

Она была более… кхм… разложившейся, чем Жорик, а потому у неё практически не было остатков кожи или внутренних тканей. Виднелись только голые костяшки и висящее на них тряпьё. И, видимо, наряд был весьма хорошего качества, раз не истлел, в отличие от своей хозяйки. В нашем бы мире научились делать подобную крепкую одежду!

Но я отвлеклась.

Зомби оказалась дамой. А еще, судя по всему, она жаждала найти глаз Жорика, что я и разрешила ей сделать.

Дав отмашку скелету начать поиски, подошла к пыльному и кособокому шкафу с покосившейся дверцей. По-хорошему, всё это старьё надо вынести, только бы где взять помощь?

Тут зомби чем-то громко брякнул, а потом в лёгкую поднял с пола огромный старый диван и переставил его в другой угол комнаты, а на пустом месте обнаружился потерянный глаз.

Скелет схватил его костлявой ладонью и сунул себе в глазницу. А потом выпрямился и, посмотрев на меня одноглазым черепом, радостно исполнил незамысловатый танец «два притопа, три прихлопа», довольно громко гремя костями.

– Так, стоп! – прервала я восторги. – Ты, вон, диван подвинул. А я тебе не разрешала! Крэг ругаться будет!

Судя по суетливым косте-движениям, Лёля запаниковала.

– Я тебе помогу. Просто подними его ещё раз и поставь… – я ненадолго задумалась, а потом кивнула в дальний конец комнаты, – вон туда.

Зомби с энтузиазмом схватил диван и потащил в нужную сторону.

– Лёля, – обрадовано подпрыгнула я, – а мы сработаемся!

В следующие три часа мы довольно успешно избавились от всего хлама, выкинув его в дальнюю часть сада, подальше от флигеля, и расставили немногочисленную крепкую мебель по комнате, создавая более-менее комфортное помещение.

Уже после, когда Лёля с усердием оттирала мокрой тряпкой грязные стены, я решила разобрать последний оставшийся в комнате огромный сундук. Данный предмет мебели был полон довольно старого вида одежды и непонятных накидок, но были тут и неплохие шторы, которые тот же зомбик у меня оперативно постирал, чуть не отломив от повышенного рвения себе один палец, когда тёр пыльной тканью по стиральной доске.

Сушить мы их не стали, повесив сразу сырыми. Так тоже высохнут, зато гладить не надо…

– О, а это вполне ничего! – я придирчиво осмотрела строгое чёрное платье со шнуровкой и белый передник. – Лёля, надень!

Через минуту у меня была довольно симпатичная горничная… Если на лицо, конечно, не смотреть.

– Вот, так-то лучше. А своё тряпьё выкинь куда-нибудь, – махнула я рукой и уже развернулась, как свеже-выкопанная горничная привлекла моё внимание громким бряцанием многочисленных костей. – Что такое?

Зомби, приложив к костяной груди остатки старого платья, натурально страдал, раскачиваясь из стороны в сторону и время от времени жалобно взмахивая руками.

– Тааак… – я грозно упёрла руки в бока и нахмурилась, – это что за самодурство в строю?! Эта тряпка воняет тухлятиной! Она давным-давно превратилась в лохмотья, я не позволю оставить её в моей спальне!

Скелет начал быстро бегать с места на место, выражая крайнюю степень отчаяния. И моё чёрствое сердце дрогнуло…