— Красиво! Скинешь мне?

— Сегодня же вечером. А пока что поехали ужинать. Точнее ты будешь ужинать, а я — обедать, потому что мой желудок не помнит ничего, кроме нескольких литров кофе и пары бутербродов на завтрак.

— Поехали? — удивляется Аня. — Надо еще куда-то ехать? Мы разве не на месте?

— Почти. Здесь мы встретились для того, чтобы я сделал тебе пару шикарных кадров. Видишь ли, такой особенный рассеянный свет можно поймать только здесь на набережной и только в это время. У фотографа есть всего пятнадцать минут, чтобы успеть запечатлеть эту уникальную мягкость в кадре. А потом солнце уходит, и свет уже не такой интересный. Видишь, небо уже поменялось.

Киваю в сторону реки и увлекаю Аню к машине.

— Так куда мы едем? — снова спрашивает Васнецова, когда мы трогаемся с места.

— Ммм, понятия не имею.

— Ты меня разыгрываешь, — вздыхает Аня и качает головой.

Открываю рот, чтобы честно признаться, что за целый день ни разу не думал об этом, но тут натыкаюсь взглядом на рекламный стенд с вывеской одного весьма необычного ресторана неподалеку. Я об этом местечке был наслышан, но ни разу не приходилось там бывать. Хммм, это, конечно, будет слабо похоже на обычный ужин, но... Почему бы и да?

— Конечно, разыгрываю. Я только что определился, куда мы двинем, скоро будем на месте.

Аня снова качает головой и спрашивает:

— Сколько тебя помню, ты всегда такой спонтанный, и всегда с камерой... Ты вообще когда-нибудь расстаешься со своим фотоаппаратом?

— Ага. В постели с прекрасной дамой он не очень уместен, — усмехаюсь я.

Аня только громко фыркает.

— В ресторане ты меня тоже фоткать будешь?

— О, нет, боюсь, местная обстановка не позволит сделать мне даже один кадр.

— Это еще почему? — хмурится Аня.

— Увидишь, — я загадочно поигрываю бровями.

Решаю сменить тему:

— Расскажи лучше о себе. Мы с тобой в последние годы почти не общались, всё только по делу. А ведь я даже толком не знаю, как ты живёшь. Чем ты сейчас занимаешься?

— Организую выездные церемонии бракосочетания.

— Хорошее дело. Нравится?

— Ещё как! — Аня энергично кивает головой, глаза у нее горят фанатичным огнем. — Все молодожёны такие разные, у всех своё видение торжества. Порою они хотят всяких безумств, но так даже интереснее.

Видно, что она готова бесконечно рассказывать о любимой работе, но умолкает, лишь на щеках появляются ямочки.

— Слушай,  а разве ты уволилась не ради того, чтобы открыть цветочный магазин? Или я что-то перепутал?

— Да... Так и есть. По правде, у меня была целая сеть цветочных магазинов по всему городу.

— Назывались, небось, "Анютины глазки"? — спрашиваю с улыбкой.

— Да ну тебя! — Аня смеется и машет рукой. — Это слишком пошло — увековечивать свое имя в названии цветочных лавок. В общем, всё шло неплохо, я даже планировала открыть пару лавок в столице, но...

Она умолкает на полуслове и с невыносимой тоской в глазах смотрит в окно.

— Что-то пошло не так?

— Угу. Мягко говоря. Не знаю, кто на меня взъелся: конкуренты, или просто небеса прогневались... Но в какой-то момент меня задавали проверками. Стали приходить чуть ли не каждый день, придираться ко всем мелочам. Но ладно бы на этом все закончилось, там потом вообще приперлись какие-то бугаи, стали угрожать, требовать денег, — Аня вздыхает, тема для нее явно тяжелая и болезненная. — Меня тогда здорово выручил Вова. Просто натурально спас от этих бандитов, если честно. Работа, правда, после этого разладилась, пришлось все закрыть, но... что бы я без него делала?

С титаническим трудом подавляю в себе желание сказать что-нибудь едкое.

— И ты, значит, прониклась бесконечной благодарностью к прекрасному принцу? — уточняю как можно более ровным голосом.