– Спасибо, – ответила с улыбкой.

Берестов пропустил меня вперед, и я кожей чувствовала, как его взгляд скользит по моим ногам и пятой точке. Мне опять стало жарко.

Боже, гормоны, угомонитесь!

У меня просто давно не было секса, и Давид Вячеславович, можно сказать, содрал меня с молодого любовника.

Мы зашли в просторный лифт, я отошла к стене, а босс нажал на кнопку, ведущую на парковку, и достал телефон, печатая что-то на экране. У меня голова шла кругом от событий ночи. Я просто хотела посидеть с подругами и, может, переспать с кем-то, а в итоге не получила ни того, ни другого. Зато заработала сверхурочные. Супер.

Спустились вниз, дошли до машины Берестова, он открыл дверь со стороны пассажира и помог мне забраться внутрь, какие манеры. В салоне пахло кожей и… Давидом. Крышесносносное сочетание. Босс залез в машину и запустил двигатель. Я пристегнулась ремнём безопасности и едва не взвыла от боли. Мои колени впились в бардачок автомобиля, или что там в этой крутой тачке. Мы плавно отъехали со стоянки, я прикусила губу, чтобы не выругаться матом. Под кого подстроено кресло? Под его любовницу? Она что, карлица? Как вообще можно так сидеть.

В салоне играла какая-то классическая музыка, которая только усиливала мои мучения. Мы мчали по трассе, а я пыталась найти положение, при котором мои коленные чашечки останутся на месте.

Берестов уверенно вёл машину, я смотрела, как он держит руль своими сильными ладонями. Но даже созерцание прекрасного особо не помогало. Я вся издёргалась и изъёрзалась на месте. И, кажется, нашла удобное положение. Придвинулась на кресле вперед и расставила ноги, почти как на кресле у гинеколога. Не успела выдохнуть с облегчением, как увидела, что рука моего босса тянется мне… Под платье. Мы стоим на светофоре, а его наглая конечность уже там! Я с воплем сомкнула ноги вместе, крепко зажав его ладонь, а для надежности ещё своими руками ухватилась в ткань пиджака.

– Это было не приглашение! – выкрикнула в тишине салона.

Сердце едва не выпрыгнуло из груди третьего размера. Он, конечно, хорош собой и всё такое, но я против рабочих романов! Пусть тусуется со своей карлицей.

Давид Вячеславович был совсем близко, мы смотрели друг другу в глаза. Дыхание у меня сделалось рванным, я облизала губы.

– Руку отдай, – прошипел этот извращенец.

– Не отдам, нечего распускать конечности! Я вам не какая-то там Наташа, – окей, я Наташа, но я имела в виду проституток!

– Юницкая, – повысил голос.

– Если я на Вас работаю, то это не значит, что Вы можете пользоваться своим положением! Да Ваш отец, если узнает… И вообще, если я так выгляжу, то это не приглашение, понятно! – уже практически кричала я.

– Ты всё сказала? – холодно спросил, я даже растерялась, но кивнула.

– Я лишь хотел отодвинуть твоё кресло, задолбала ёрзать задницей по кожаным чехлам, – и поставил в конце диагноз. – Идиотка.

Я хотела провалиться сквозь землю. Медленно оторвала от Давида Вячеславовича руки и раздвинула ноги. Он резко отодвинул кресло и рванул с места.

Надо говорить о том, что в машине мы больше не разговаривали?

Берестов высадил меня у подъезда и скрылся в ночи. Я мысленно снова надавала себе пощёчин, ругая, на чём свет стоит, решила, что больше никогда не выйду из своей коморки кабинета и не увижу его.

И только когда зашла домой, поняла, что он прав, я действительно идиотка. Ведь мне предстоит искать того, кто обворовывает фирму, и делать это в ЕГО кабинете.

6. 6

Целую неделю мне удавалось избегать Давида Вячеславовича. Я как вспомню инцидент в машине, так и хочется стонать в голос и биться головой о твёрдую поверхность. Да и он не горел желанием со мной встречаться. Я изучала бумаги ранним утром. Приходила в офис к пяти утра. Просто ад какой-то! Что я там найти могу сонным мозгом. А ещё раздражало, что всё на бумаге. Двадцать первый век на дворе, блин. Но босс сказал, что так безопасней, кому – не сказал. Кто я такая, чтобы спорить.