Предстояло совершить невозможное: с ее комплекцией и огромным мешком мусора протиснуться мимо обжимающейся парочки прямо в дверном проеме. Тут либо проем нужен шире, либо…

– Разрешите мне пройти, пожалуйста.

Девушка аж подскочила от неожиданности и обернулась. Темный локон выбился из прически, алая помада размазалась по губам.

– А ты еще кто такая!?

– Я всего лишь правая рука и незаменимая помощница Стаса. А теперь можно мне пройти?

Девушка скептически и с высока оглядела дородную фигуру Забавы, плюшевый костюм которой стройности отнюдь не добавлял. Взглянула на мусорный мешок и ее идеальные черты лица исказила гримаса брезгливости.

– Стас, что это?

Забава встретилась со смеющимися глазами Стаса, и сама чуть не прыснула со смеху. Не церемонясь больше с этой анорексичкой, она танком пошла напролом и едва не вытолкала девушку вместе с мешком из квартиры. Чувство стыда за свое грубое, вообще не свойственное ей поведение накрыло в лифте, пока он бесконечно долго спускал ее с двадцатого этажа. Заглянула в почтовый ящик и набрала целый ворох корреспонденции. Часть была адресована лично Стасу, а часть компании «Кастомное Ремесло». Путь домой пролегал мимо офиса, и Забава решила завести письма. Закуталась в пуховик, который лишь накинула, спеша убраться из квартиры. Натянула снуд до глаз и спрятала письма в сумку. Дошла до контейнеров, избавилась от мешка и нырнула в троллейбус, который с характерным гудением и щелканьем «усов» повез ее по центральным улицам города.

Она положила, было, письма у двери. Потом подумала и повернула на всякий случай ручку. Дверь поддалась. Заглянула внутрь – никого. Пожала плечами. Прошла к столу Стаса и оставила на нем корреспонденцию. Развернулась и… десять к одному, что стала бы заикой, будь ее нервная система более расшатанной.

– Как вы меня напугали! Нельзя же так подкрадываться! – прижала раскрытую ладонь к груди, примяв пуховик.

Он занимал весь проем. Этот Гризли. Хотя с убранными назад волосами и подстриженной бородой он смахивал на человека… с комплекцией медведя.

– Аналогично. Нельзя вламываться без спроса. Вдруг это вор. Мне пришлось бы прибегнуть к грубой силе. А может, ты и есть воришка? – он наклонил голову и пригвоздил ее к месту суровым взглядом. У Забавы затряслись поджилки.

– Ну какой из меня воришка? Они шустрые и юркие. Ни одним из этих качеств я похвастать не могу. Я оставила деловую корреспонденцию из личного ящика Стаса.

– Была, значит, у него дома?

– Была. И ушла. И теперь пора.

Она приблизилась, но он и не думал уступить дорогу. Второй раз за день Забава встала перед выбором снести все на своем пути или включить в дипломата. И если ту тростиночку вынести не составило труда, то здесь она сильно сомневалась в успехе операции.

– Вы меня пропустите? – распахнутые глаза цвета темного шоколада воззрились на него снизу вверх.

– Зависит оттого, как попросишь.

Он мог поклясться, что она улыбнулась. Рот скрывал вязанный шарф, но глаза заискрились.

– Нужно сказать волшебное слово?

– А ты его знаешь?

– Пожалуйста.

– Это детский вариант. Ищи другой подход.

Ему захотелось сорвать этот дурацкий шарф, чтобы увидеть ее улыбку.

– Убери свою вонючую задницу с моей дороги, – нарочно грубо пробасила она. У Андрея затряслись плечи.

– Неплохо. Но не твое. Еще варианты?

И тут он без предупреждения стал падать на нее. Забава инстинктивно выставила руки. Андрей обхватил ее за плечи и вжался в нее. Порывистое, мощное движение, от которого вышибло дух.

– Встал на самом пороге! Не пройти, не проехать, – веселый голос Стаса послышался из-за спины Андрея, затем нарисовался он сам. – Забава, и ты здесь? Каким судьбами?