Когда на пороге квартиры появился муж, то захлестнула волна эмоций, мы обнимались и плакали! В этих объятиях были любовь и боль одновременно. Тут не нужны были слова, да и что тут скажешь, когда такое испытание свалилось, как снег на голову. За двадцать лет совместной жизни мы много раз падали и вставали, и в этой тишине было то, что понятно только нам двоим.

А ведь еще нужно было как-то подготовить детей к тому, что меня большой промежуток времени не будет дома, так как лечение планировалось очень сложное и длительное. За ужином аккуратно сообщила, что заболела. Подбодрила их тем, что мы одна команда и если они будут нам с папой помогать, то мы быстро преодолеем все трудности. Дети как-то сразу все поняли, не было лишних вопросов, они были готовы взяться за руки и делать все от них зависящее.

Выходные мы провели дома в полном составе. Я постаралась наладить быт так, чтобы моей семье было максимально удобно во время моего отсутствия. По окончании всех приготовлений стало как-то легче на душе. Потом мы, конечно, лежали все вместе на огромной кровати и бесконечно обнимались. Тогда я твердо решила, что у меня только один путь, и я пройду его достойно!

Начало лечения

Как и обещала, я прибыла в больницу в воскресение вечером, чтобы утром в понедельник начать курс химиотерапии. Начало химии, по ощущениям, ‒ это некий рубеж, после которого сжигаются все мосты. Конечно, не было понимания того, что меня ждет, а читать в Интернете ‒ не мой метод. Нужно было просто настроиться на позитивную волну, и я это сделала.

Уверенности мне добавила процедурная медсестра, которая заступила на дежурство в тот день. Разговор с ней до сих пор помню в мельчайших подробностях.

‒ Девочка моя, ты не бойся! Я с тобой буду весь курс, во всем помогу, все расскажу! Кстати, курс тебе хороший назначили, всем помогает обычно. Я стольких вот этими руками вылечила, и тебя вылечим! Ты, главное, не читай Интернет, там ерунду всякую пишут, только настроение испортишь.

‒ Что, правда многих вылечили?

‒ Конечно! Приходят потом с цветами, а я их уже и не узнаю многих, так хорошо выглядят. Вот недавно пришел один мальчик, давай меня обнимать, а я не пойму, кто такой. Когда пригляделась, глазам своим не поверила. Привезли его из другой больницы, умирал парень буквально, долго боролись за него! Помню, он еще молился без устали! Ну ведь выходили мы его…Самое главное ‒ это твой настрой, даже врачи об этом всегда говорят.

Как важны были эти слова, как вовремя они были сказаны, как много может значить для человека такая поддержка!

Первым делом меня повели в реанимацию для постановки центрального венозного катетера. Я не имела представления, что все это значит. Опять череда коридоров и ожидание неизвестного. Мимо провозят каталки с послеоперационными пациентами, много врачей, которые в будничной суматохе меня даже не замечают. В сопровождении медсестры захожу в реанимационную палату. Все, как в кино: большие функциональные кровати, шторки между ними, выложенные плиткой стены и пол. С непривычки ноги становятся ватными, хочется развернуться и бежать куда глаза глядят, но нужно быть сильной. В палату вошел врач-анестезиолог, он находился в отличном настроении, подшучивал над медсестрой, и его доброжелательный настрой меня немного успокоил. Легла на кровать. Медсестра стала протирать спиртом область ключицы, врач сделал укол с местной анестезией, затем ввел под ключицу трубку. Единственное, что я могла делать в этот момент, ‒ читать Богородичное правило, с тех пор оно стало моим спасением от многих страхов