– Мы тут… Это… – завели «сопровождающие» сломанную шарманку.

– Привели! – пискнула девчонка и с трудом повернулась к Амалии. – Совсем плоха.

– Тащите сюда, – скомандовал Динар, отступая в глубину коридора.

Не учли мы все только одного – присутствия главы семейства за нашими спинами. Отец Ди молча взирал на это безобразие, и мне при взгляде на его лицо показалось, что случится страшное – казнь или смертоубийство. Без слов он схватил дочь за плечо, удостоившись невразумительного стона и сдавленной судороги, говорящей о том, что грядёт нечто отвратительное.

– Пошли вон! – просипел он в стельку пьяной компании. Говорить о том, что ребята не только пили, думаю, не стоит. Всё было совершенно ясно каждому из присутствующих.

Как только входная дверь захлопнулась, к нам со стороны спален поспешила Надежда Владимировна.

– Ох, Боже мой! – всхлипнула она.

– Надя, прочистите этой дурочке желудок для начала, – всё так же холодно и будто бы безразлично, отец Ди затолкал Амалию в ванную, туда же пробралась няня.

– Пап, давай лучше я, – встрял Динар.

– Нет. Ты нужен для другого, – он поманил нас в кухню и, остановившись рядом со столом, глянул на Динарчика так, словно тот был на допросе. Я же пытался слиться со стеной. – Узнал кого-нибудь?

– Нет. Впервые вижу всех.

– Будешь её покрывать…

– Мне это неинтересно, ты знаешь.

– Тебе интересна личная выгода, Динар.

– Ты слишком плохо думаешь обо мне. Твоя дочь – вконец избалованная, наглая дура. У неё в голове, кроме бутылок, сигарет и, прости, – членов… Ни-че-го. Я мог бы этого не говорить, но вынужден отстаивать собственную честь. Разбирайся с ней сам, пожалуйста.

– Вот как… Ты, Динар, мог бы и получше за ней присматривать…

– А должен? – Ди незаметно расправил плечи и выпрямился. Лицо его я бы сейчас видеть не хотел, да и присутствовать при этом разговоре – тоже.

– Братья должны быть для сестёр опорой и защитой.

– После отца.

– Значит, – после паузы, продолжил он. – Ты никого из них не знаешь?

– Никого.

– Ладно…

– Я полдня провёл в поисках, пока здесь, в твоём доме, хозяйничали няньки, да мой друг. Я постоянно занимаюсь с Ли, вывожу её на прогулки. Учусь. Работаю. Не прошу у тебя денег уже давно. Амалия – терпеть меня не может. Так что думаю, что моя роль в семье совершенно достаточна и оправдана, – выдал Динарчик спокойно, но я видел, как он осторожно поигрывал пальцами, то ли не решаясь сжать кулак, то ли подавляя ненужную жестикуляцию. Верх самообладания.

– Лучше бы ты просил денег… Принципиальный мой сын.

– Наверное. Советую вызвать врача – судя по звукам из ванной, у твоей принцессы дела совсем плохи.

Я тоже давно прислушивался к тому, что творилось за стеной: причитания няни стали громче и более тревожными. Но мы не успели и шагу сделать, как дверь распахнулась и нас позвали на помощь:

– Мальчики! Кто-нибудь. Плохо Амалии, не удержу.

Мы с Ди метнулись к ванной: девчонка полулежала в руках Надежды Владимировны, бледная, с совершенно обескровленными губами, больше похожая на труп, чем на живого человека. Я весь похолодел от страха – не хотелось бы видеть, как кто-то умирает. Но Динар, опередив любые слова и мои собственные мысли, подхватил сестру на руки и вынес в коридор.

– Скорую вызывайте, – негромко, но каким-то новым, командным тоном, произнёс он, обращаясь ни к кому конкретно, но ко всем нам. Я оглянулся: за спиной стоял отец Ди, и между ними происходил молчаливый диалог посредством ледяных, бесчеловечных взглядов. Они так были похожи сейчас друг на друга, как более поздняя и более ранняя копии одного и того же человека. Вот только выдержка Динарчика была гораздо крепче.