Удивительно, но Дзир вернул мне Тави в целости и сохранности. Нежная дева была не только жива и невредима, но даже и не совращена где-нибудь под лестницей. Зато запугана именно до такого состояния, которое меня устраивало.

– Нол, – окликнул меня Ушшос-Нах, когда мы с Тавариль уже готовы были покинуть гостеприимное логово ДОБРа. – Оставь-ка мне свой девайсег еще на полчасика. Я там кое-что проверить хочу… Ты же еще не уходишь?

– Нет. – Я поняла, о чем идет речь и насторожилась.

– Вот и хорошо. Тогда забеги ко мне через полчаса… а лучше, через час. В общем, как освободишься, так и заходи, ладно?

– Да, я зайду. – Я кивнула и потянула за собой розовую и спотыкающуюся Тави. Ее сегодня ждало последнее приключение – визит на склад. И я собиралась сделать все возможное, чтоб барышня получила максимум впечатлений.

Безусловно, Пиния Лавровна, энчечексистская кладовщица, была одной из лучших представительниц Народа Леса, с которыми я когда-либо сталкивалась. Все типично дриадские признаки в наличие: кудрявая блондинистость в легкую прозелень, устрашающий маникюр, любовь к сплетням и сериалам, истинно дриадская любвеобильность, и прочая, и прочая. Чего в Пинии не было, так это той самой наглости, которая с некоторых пор стойко ассоциируется у меня с образом любой лесной девы. Даже неудачная попытка прекрасной дщери лесов заполучить на свое ложе моего братца Арка не испортила нам отношений. Помнится, тогда дриада удовлетворилась практически равноценной заменой: не получилось завлечь Светлого, так отчего бы не взять в оборот Темного? Не сомневаюсь, что красавчик Аминаллон сделал все возможное, чтоб утешить Пинию.

В общем, если не подругой, то приятельницей я ее вполне могла считать. А с подругами у меня с детства как-то не складывалось, и по приезду в Распадок ничего в этом отношении не изменилось. Я ж ревнива и подвержена приступам неконтролируемого гнева, а периодически обретавшиеся в моем окружении девы рано или поздно обращали свои взоры на великолепную семерку моих братьев… Осознать однажды, что ты – всего лишь лазейка, средство для того, чтоб подобраться поближе к столь желанной добыче, как сыновья Анарилотиони… это было неприятно. Причем в этом отношении благородные дочери хороших эльфийских семей ничем не отличались от волооких дриад и наглых рыжих иномирянок. Подруги же братьев, похоже, терпели меня, как неизбежное зло: и видеть неприятно, и возразить не смеешь. Подруги приходят и уходят, а сестры остаются, и так было во все времена.

Короче, если и была в НЧЧК женщина, которая могла помочь мне осуществить эту мою чисто женскую месть, сходу включиться в игру и поддержать ее, так это Пиния. Собственно, так и произошло.

– Нолочка! – Дриада всплеснула руками и выбралась из-за стола, где только что увлеченно листала журнал. – Ну что же ты так долго не заходила!

– Пинечка! – в тон ей воскликнула я. – Все хорошеешь!

Далее последовали объятия и звонкие чмоки где-то в районе сережек.

– Вот. – Отдав дань дриадской моде на приветствия, я обратила внимание кладовщицы на мявшуюся в сторонке настороженную Тави. После дровского логова дева всюду ожидала подвоха, и не могу сказать, что ее подозрения были несправедливы. – Пиния, знакомься. Тавариль Силтиндириэн, наш новый дипломированный специалист. Прибыла на стажировку.

– О! – Наметанным глазом дриада мигом вычислила и отсутствие лифчика, и модель трусиков, и, похоже, подоплеку нашего здесь появления. На такие вещи у лесных красавиц истинно женский нюх.

Впрочем, я полностью развеяла ее сомнения, добавив:

– Сейчас ее ап-Телемнар курирует, но он так закрутился, так закрутился… Пришлось временно взять шефство, – и подмигнула дриаде многозначительно.