Политкорректно остановившись на ничьей, энчечекисты с воем и улюлюканьем нырнули в речку, своими воплями и гоготом распугав всю рыбу на километр вверх и вниз по течению. А ну-ка не испугайся, когда эдакие слонопотамы устроят себе в удовольствие водное поло.

И вот спрашивается: где тут взрослые, ответственные и серьезные мужчины, занимающиеся важным и опасным делом поддержания правопорядка? Ах, это те, которые бесятся, словно дети, и норовят стянуть друг с дружки трусы, время от времени стыдливо сверкая голыми задницами перед строгой эльфийской девой? Ну да, ну да! Они самые!

Они же потом подчистую сожрут все мясо, выдуют все пиво и будут еще песни орать на весь лес, некоторые из которых весьма непристойного содержания.

Прямо даже и не скажешь, что кровавые энчечекисты они, душители магических свобод, сатрапы и через раз тираны и деспоты. Как обманчиво порой бывает первое впечатление.

А потом двое из них – беззаботный синеглазый мальчик и смеющаяся девочка с косичками, вернутся домой и будут любить друг друга на широком двуспальном матрасе, специально для этого дела и купленном, ибо казенные диваны – это ж какой-то караул, до того узкие и жесткие.

«Нас утро встречает прохладой…» поется в старой доброй гоблинской песне. Однако утро понедельника не отличалось ни прохладой, ни свежестью. Напротив, на город навалилась вдруг удушающая жара, при мысли о которой даже смотреть на форменный китель было страшно. Поэтому, на скорую руку готовя завтрак из остатков картошки, Эрин мурлыкал себе под нос хинтайскую народную «Солнце встает над рекой Ху-ан-хэ».[6] Погода очень сильно напоминала те незабываемые места Поднебесного, где довелось побывать бывшему разведчику ап-Телемнару. Идти с портретом Ытхана на работу он не собирался, а вот наплевать на устав и ограничиться легкими штанами и рубашкой с коротким рукавом – очень даже. Вот если бы с этого понедельника Эринрандир ап-Телемнар носил новые погоны, то оделся бы как положено, а так… обойдутся строгие начальники. То, чего нельзя майору, можно капитану, не так ли?

– Хорошо тебе, – проворчал он выползшей из ледяного душа Нолвэндэ. – Ты в юбке. Ветерок задувает и не так жарко, а тут закрытые туфли надевай, носки, брюки, рубашку, да еще и китель, чтобы не светить на весь Распадок оружием.

– О да! Тяжела мужская доля. Покуда я на тебе ничего, кроме трусов, не вижу, – отозвалась мыслечтица. – А нам скоро выходить.

– Поспорим, кто быстрее будет одет и готов идти на работу? – ухмыльнулся Эрин.

– Опять твои казарменные штучки с горящей спичкой? Я так не умею.

– Не умеешь – научим, не хочешь – заставим.

Ему страшно нравились эти полушуточные утренние перебранки, ведь они случались не так часто, как обоим хотелось бы. Выходные у них с Нол совпадали довольно редко, а в будние дни каждый спал в своей квартире, хотя завтракали и ужинали всегда вместе.

На улице утро встретило энчечекистов духотой и безветрием. Словно неведомое огнедышащее чудище придавило горячим брюхом Распадок, суля горожанам массу неприятных впечатлений от наступившего дня.

Вообще-то это классика жанра: утро, понедельник, срочный вызов к начальнику и новый виток неприятностей для главного героя. Аж противно! Никакого разнообразия, ни шагу в сторону от канонов. Казалось бы, и мир волшебный, и герой – эльф весь из себя, а на работу ходи каждый день, в отпуск не пускают, повышения не светит, денег вечно не хватает, любимая девушка замуж идти отказывается, враги плетут заговор, паранойя крепчает, понедельники случаются регулярно, а начальство само не знает, чего ему надо. Засада какая-то вселенская, а не жизнь. А может быть, и правда, везде одно и то же, только уши разной формы и названия денежных единиц другие?