Приезжие покрутились еще немного и, пришпорив коней, и понеслись вдаль.

– Вот нечем им заняться у себя в селе! – услышала Инга возмущенный голос Ирмы. – Они каждый день здесь своих лошадей объезжают, гонки по холмам устраивают.

– А что они не учатся? – посмотрела на сестру Инга.

– Сейчас лето, каникулы. А вообще-то, кто учится, кто нет, зачем им грамота? Все работают в селе, держат скот и выращивают овощи и фрукты.

– И что, никто из них не учится в институте?

– Ты смеешься, Инга? Зачем им институты? Вот, Умар – известный конокрад, зачем ему учиться? Что он от этого будет лучше? Не будет красть скот? Да вся их семья этим занимается испокон веков. Все знают, а поймать и доказать не могут. Они крадут овец, коров, лошадей и перегоняют через горные тропы, продают подальше отсюда. Доказать трудно – может, волки съели в горах корову или лошадь… А, может, они украли, никто не знает, на них все косятся, а сказать-то не могут.

– Ужас какой, как же сельчане-то с ними живут?

– А вот так и живут. Умару скучно, у него уже в крови что-то украсть, он не может без этого, адреналин требует.

– А остальные?

– Остальные, вроде бы, нормальные ребята, они недавно с Умаром стали приезжать. До этого я видел только брата с сестрой, они всегда вместе ездят, – Алька вмешался в разговор сестер. – Приезжают, когда я купаюсь вот там, где поглубже. Стоят, а девчонка все меня разглядывает и задает ехидные вопросы.

– Наверное, ты ей нравишься.

– Да, наверное.

– А почему ты с Умаром воюешь?

– Не хочу говорить.

– Он к его несмеяне клеился, – вмешалась Ирма.

– Хватит об этом, – оборвал Алька сестру.

– Инга хочет знать, как мы здесь живем.

– Ей это не интересно, я думаю.

– Умар к Эльзе клеился, ездил сюда, караулил ее, Алька теперь ее все время провожает до дома, и она нигде одна не ходит.

– А что ему нужно от Эльзы?

– Говорит, украду ее, будет моей женой.

– Как украдет?

– У них, когда родители против, жених может украсть невесту и потом уже или решат все миром или воюют.

– Что прямо так и воруют девушек?

– Да, воруют. Но, по большей части, невеста согласна, и сама выходит к жениху, да еще сумку с вещами своими берет, – засмеялась Ирма.

– А что, Эльза согласна, чтобы ее украли?

– Да она терпеть не может этого Умара! А он все ездит вокруг и выглядывает, когда они купаться пойдут, чтобы посмотреть на нее и Альку позлить.

– И как он злит?

– Все равно, говорит, твоя лягушка-царевна будет моей.

– А почему лягушка-царевна?

– Перепутал сказки про царевну-несмеяну и царевну-лягушку, слышал звон, да не знает где он! Не учится же, толком, может, пять классов кое-как закончил.

– Трудно вам тут живется…, – Инга оглянулась вокруг.

– А у вас в городе что, легко? Мы хоть всех знаем, кто на что способен. Так-то нормальные ребята, работают, вечером вот только не знают чем заняться. А у вас в городе чем занимаются?

– Ой, у нас много чем, всякие спортивные секции, художественные школы, музыкальные…

– Это для девочек, а чем занимаются парни? – Ирма смотрела на сестру с любопытством.

Инга задумалась, и правда, чем они занимаются?

– Знаете, у нас тоже есть и хорошие ребята, и хулиганы, которым нечего делать. Сидят группами на лавочках во дворе, в беседках целый день, да гоняют малышей, кошек и слабых. Курят, на гитарах играют, магнитофоны транзисторные с собой носят и включают на полную громкость, пока жильцы не начинают ругаться, – Инга улыбнулась. – У нас тоже есть свои Умары. Что скрывать, парни греки у нас наглые, тоже могут девушку красивую увезти куда-нибудь и испортить ее. Мама мне не разрешает с ними общаться, а папа встречает меня со школы.