- Я тоже ходила к ней. К этой гадалке. Она сказала, что ты встретишься с этой бабой… Ну, с которой мутил раньше, и захочешь к ней свалить. Ей еще твоя семья помогает. Она то ли малоимущая, то ли больная очень. Ну, и из-за ребенка, конечно…

- Да ну? – губы сами складываются в кривую ухмылку. – А сколько ты заплатила за этот бред, Инна?

- Ну, какая разница, Кит, - вздыхает она самодовольно. – Я-то не твои бабки тратила…

- На папины, - киваю спокойно. – Продолжай, зай… Интересно послушать!

- Но это же правда, - восклицает в запале Инночка. – У тебя же кто-то был…

- Тебя развели по-крупному, - вздыхаю я. – В кого не ткни, у каждого есть бывшие. У тебя. У меня. У всех.

- Но ты же встречался с ней недавно? Не ври! Я точно знаю!

- Когда-то давно, лет пять назад, у меня была небольшая интрижка с подружкой сестры. И сейчас она была у отца в гостях. Но мы с ней даже не разговаривали. Она давно замужем за очень богатым мужиком. У нее трое детей. И поверь, она уж точно ни в чем не нуждается. А уж в помощи моей семьи тем более…

- Ну не знаю, - разводит руками Инночка. – Мне сказали, что тут у тебя как развилка. Если останешься со мной, будешь известен и богат. Поедешь за ней, она погибнет…

- И как же? – усмехаюсь невесело.

14. 14

Гадалкам и целителям я не верю. А этот сумеречный бред уже порядком поднадоел.

- На дороге будет авария. Черный Галендваген врежется в мотоцикл. И девочка твоя будет лежать на траве. Гадалка сказала, что видит тебя рядом на коленях. Так что подумай, Макаров. Жизнь твоя с этого дня изменится очень сильно…

- Не продолжай, а? – прошу, потерев затылок. – И так тошно слушать. На мотоциклах она не ездит. А у мужа ее такая же тачка, как у меня. Поэтому можешь плюнуть в лицо своей гадалке и потребовать обратно деньги.

- А муж тоже там был? – робко бормочет Инночка. – Гадалка сказала…

- Она с семьей была, - обрываю новую порцию бреда. – Муж, дети… Только мелкую оставили дома. Девочка дорогу плохо переносит. Маленькая еще.

- Они живут в другом городе? – делает поразительное умозаключение Инночка.

- Прикинь, - фыркаю я и, серьезно глядя в озадаченное личико, повторяю, как для умственно отсталой. - Я хочу вернуться в медицину. Меня самого обратно тянет. И отец просил.

- Но ты же можешь устроиться на работу здесь? – непонимающе смотрит на меня Инночка. – Если проблема не в твоей бывшей.

- А зачем, - рыкаю резко. – У нас семейный бизнес, зай. И совершенно другой доход, чем у ординатора в городской больнице…

- Тогда возьми меня с собой, - лепечет Инна, и в ее глазах мелькает лучик надежды.

- Так сильно меня любишь? – усмехаюсь криво.

- Нет, - пожимает она плечами растерянно. – Но нам же хорошо вместе, Кит!

- Иногда этого мало, зай, - вздыхаю тяжело. Людям требуется самореализация. Знаешь, что это такое?

- Ты ее любишь? – поднимает она на меня тревожный взгляд.

- Самореализацию? – ухожу от вопроса.

- Эту женщину, Кит! Мы о ней разговариваем! – кричит негодующе.

Вглядываюсь в злое заплаканное личико, смотрю на тонкие пальчики, вцепившиеся друг в друга. На эту сгорбленную спину. И думаю – вот с этой уродливой бабой я жил? Серьезно? И не замечал, что рядом притаилась горгулья?

- Ну какая тебе разница, Ин, - вздыхаю, поднимаясь из-за стола. – Я никогда не задумывался… Наверное, я никого не люблю. Просто не способен.

Вру, конечно. Но Инне знать о моих чувствах к Яночке не полагается. Пока это моя тайна. Даже отцу с Ильей говорить не намерен. Не хочу.

- Давай, я тебя сегодня к родителям отвезу, - предлагаю миролюбиво. – Ты же быстро соберешься?

- Ки-и-т, - Инна поднимает на меня свои глазищи и бормочет недовольно. – Не выгоняй меня, ладно? Можно я тут поживу. Ты же вернешься обратно.