– За мной, – послышался скрипучий голос Сморчка, который вел меня по замку. Он толкнул двери в какую-то комнату, в которой уже был нарисован круг с какими-то закорючками. Рядом с кругом лежала книга, открытая на странице с таким же кругом.
– Может, я напишу ему записку? – спохватилась я, чувствуя, как совесть хрустит моими нервами, словно чипсами.
– Время! – прокашлялся Сморчок, обходя круг и ставя подсвечник на пол. – Ну что ж! Приступим! Как только увидите что-то знакомое – говорите! И сразу шагайте внутрь!
Гоблин расстегнул маленькие запонки и закатал рукава. Внезапно круг ожил, а я увидела, как замелькали картинки миров
– Вот! Вот! Это мой! Моя кухня! – обрадовалась я, видя, как из сковородки идет черный дымок. – Стоп!
Картинка замерла, а гоблин взял книгу и стал что-то читать на непонятном языке. Скоро я буду дома! Скоро! Как камень с плеч!
Глава третья
– Хватило бы сил на переход! – произнес гоблин, а кухня стала разрастаться, как вдруг …
Я не поняла, что произошло. Ослепительная вспышка на мгновенье осветила комнату. Меня ударило об стену. Рядом со мной шмякнулся гоблин. В голове гудело, а схватилась за лоб. Хотя, нужно было за копчик. Ему сегодня два раза досталось!
– Где магия? – осмотрел свои узловатые пальцы гоблин. – Куда подевалась магия? Я что-то не понял!
На том месте, где виднелась моя кухня, не было ничего.
Сморчок замахал рукой, словно вывихнул кисть, но ничего не произошло.
– Магия пропала! – посмотрел он на меня ничего не понимающими бусинками глаз. – Только что была!
На меня посмотрели так, словно я что-то знаю.
– Его что? Лишили родовой магии? – ужаснулся гоблин, глядя на свои руки.
– А ты тут причем? – спросила я, видя на его попытки сотворить заклинание.
– Как причем?! – на меня посмотрели уничижительным взглядом. – Дворецкий – тоже часть семьи! Мои предки издревле служат Малеволентам!
«Восемь лет», – с надеждой подумала я, как вдруг послышался хлопок.
– Хозяин вернулся. И не один, – посмотрел на меня гоблин, прислушавшись. – Быстро стирай круг! Бери тряпку и стирай!
Я схватила тряпку и стала размазывать символы.
– Мордехай!!! – послышался страшный голос, от которого у меня тряпка выпала из рук. Я бросила взгляд на окно. Так, на всякий случай. Вот тебе и восемь лет! А я так надеялась!
– Я тут, хозяин! – отозвался гоблин, пока я не знала, куда бежать и прятаться.
– Где любовь всей моей жизни? – послышался голос, а я не поняла, о ком это он.
Я бросилась к двери. По коридору слышались тяжелые и быстрые шаги. Я попыталась улизнуть, как вдруг увидела, что в том конце коридора, словно огромная черная летучая мышь в развевающемся плаще идет тот, который по моим предположениям должен был хлебать баланду еще семь лет, триста шестьдесят четыре дня.
Светлые волосы идеально уложены, словно он вернулся не с допроса, а с парикмахерской.
– Эм… Вы про девушку? Она здесь! – заорал Сморчок, сдавая меня с потрохами. Мне так и хотелось запустить в него тряпкой. Я попыталась закрыть дверь, но ее дернули так, что ручка, которую я тянула, осталась у меня в руках.
– Она у меня просто скромная, – послышался вкрадчивый голос.
Согласна! Я очень стесняюсь умереть! Считайте меня очень стеснительной девушкой.
Дверь распахнулась, на пороге стояла делегация. Все те же дяденьки из министерства толпились сзади. Надеюсь, они не дадут мне умереть! Вся надежда на них.
«Господа, будьте так любезны, отвернитесь! Я ее задушу!», – прочитала я во взгляде. «Не отворачивайтесь! Умоляю!», – ответил мой изумленный взгляд.
– Ну почему ты им сразу не сказала! – послышался голос.
– Что? – удивилась я, чувствуя, где-то подвох.