– Спасибо, конечно, за доброе слово, но ноги-то мне пока не удается заставить работать по-настоящему, несмотря на все мои старания, – с горечью промолвил Егор. – Да и до вашей спортивной формы мне далеко, как до Луны.

– Ладно, капитан, сейчас не до комплиментов, – примирительно сказала Латышева. – У нас с вами срочное задание, и вылет уже через 40 минут.

Через полчаса, уже лежа в капсуле, Егор услышал в своих шлемофонах знакомый строгий голос Латышевой, которая разъясняла «Вводную».

Задача состояла в нейтрализации и, при удачном раскладе, даже принуждении к посадке новейшего американского разведывательного дрона из серии RQ «Сентиннел», который повадился летать над территорией Крыма и Донбасса, нарушая приграничное воздушное пространство России и Новороссии и выведывая немало российских секретов.

Кроме того, из достоверных источников стало известно, что какой-то дрон из серии «Сентиннел» именно в день катастрофы «Боинга МН-17» был замечен над местом падения, как «рояль в кустах», предположительно с целью точной видео- и фотофиксации всех-всех кому-то срочно понадобившихся подробностей.

Разведслужба Донецкой республики только что засекла взлет этого новейшего дрона с территории Днепропетровского аэропорта в направлении Новороссии. И сейчас его уже вели российские средства дальнего радиолокационного сопровождения.

Применение современных российских средств РЭБ для поставленной задачи пока было невозможно из-за слишком большой оперативной дальности до нарушителя. Поэтому руководство Центра и предложило спецслужбам для ее решения испробовать новые, уникальные дистанционно управляемые программные объекты, а именно – кибертавров, недавно разработанных военными программистами и находящихся в настоящее время в опытной эксплуатации.

Латышева прекрасно понимала, что в условиях современной глобализации связи оператор, реально осуществляющий управление этим дроном, может физически находиться где угодно – от Австралии до Калифорнии, от Аргентины до Голландии, а может даже тихо сидеть в Мариуполе. Но «последнюю милю» канала связи с дроном следует искать, конечно же, вблизи самого объекта управления. Именно такая логика и давала шансы нашим спецслужбам на перехват эфирного радиоуправления американским «Сентиннелом» именно на «последней миле».

Поскольку дрон летал над сушей, то возможный альтернативный вариант сверхзащищенного проводного канала управления дроном с быстроходного катера или даже яхты, применяемый обычно американцами в морской разведке, в данном случае нашими спецслужбами даже не рассматривался.

– Товарищ подполковник, так мы на истребителе, что ли, американца принуждать будем? – прикинулся дурачком Егор.

Латышева пропустила мимо ушей этот глупый вопрос Сабурова, а просто, как ребенку, разъяснила, что, несмотря на его слабую специальную IT-подготовку, выбрала в напарники именно его, потому что в данном боевом задании могут пригодиться его профессиональные навыки именно как военного летчика.

Нырнув в мировую паутину и изрядно поплутав в режиме радиомолчания по кластерам серверов британского дата-Центра, спарка управляемых нашими героями виртуальных объектов – разведывательных кибертавров – направилась прямо в Днепропетровский интернет-хаб. По предварительным прикидкам Латышевой, именно там, вблизи обнаруженного локаторами дрона, то есть «на последней миле» канала связи, и следовало искать следы зашифрованных радиосигналов управления американским «Сентиннелом». К счастью, «радиолокационный портрет» и образец спектра радиосигналов управления одним из первых дронов данной серии RQ «Сентиннел» был в свое время получен нашими спецслужбами из Ирана, где совместными усилиями с помощью российской «Автобазы» американский дрон удалось посадить, а затем тщательно исследовать. Потом в России удалось даже дешифровать сигналы его управления. Конечно, американцы наверняка сменили шифры, модернизировали и усовершенствовали систему управления новейшими дронами данной серии. Но любые известные сведения из Ирана могли помочь в распознавании дрона по его спектральным следам в Интернете.